Часть 5. Косите, Илюша, косите…
Лихо медленно, словно смакуя каждое мгновение, развязало мешок, принесенный богатырями, и заглянуло внутрь. Когда оно отвлеклось от созерцания содержимого мешка и подняло голову, чтобы посмотреть на помощников, тех пробрало холодом по позвоночнику. За ворот словно муравьев насыпали. У Лиха страшно дергался глаз. А, учитывая то, что он был всего один, это было очень заметно…
— И чего, скажите мне на милость, они все в таком виде? — невероятно ласково спросило оно.
Илья пожал дрогнувшими плечами.
— Какие росли, такие и сорвали и принесли!
Лихо кинуло разгневанный взгляд на богатыря, но и муравьи у того побежали по спине еще быстрее.
— Вы надо мной издеваетесь?
— Нет, — покачал головой Илья, — Ты же над нами не издеваешься. Дал слово — сдержал слово! — богатырь заставил себя ухмыльнуться уголками губ.
Лихо поскребло в затылке, взяло за низ самодельного мешка и эффектным жестом встряхнуло над полом. На доски разом высыпалось все его содержимое. Богатыри дружно и неподдельно ахнули. На полу валялось, что угодно — только не ярко-красные цветки папоротника. Больше всего это было похоже на гербарий или…
— Ну и на кой ляд мне по-вашему это сено?
Сено, вот! Точно…
Алеша присвистнул и почесал в затылке, точь-в-точь как Лихо.
— Ну, мы же все делали, как ты велел — пришли на поляну, дождались полуночи, сорвали цветы и, не оглядываясь на нечисть, помчались…
— Кстати, про нечисть… — насупился Илья Муромец. К нему поближе подошел Добрыня Никитич, являя собой образец недовольства.
— Ну, это я забыло вам сказать…это такие мелочи, что постоянно держать их в голове слишком утомительно, — отмахнулось Лихо, — Но, о том, что нельзя брать больше цветов, чем число добывающих его людей, вы могли бы и сами догадаться! Не маленькие! Если бы так просто можно было придти в лес на Ивана Купалу и нарвать целую сумку цветов, они бы уже на каждом базаре продавались. И были бы не ценнее петрушки или лука! — закричало Лихо.
В голосе его звучало такое недовольство и раздражение, что богатыри невольно шарахнулись в сторону, даже и не думая отнекиваться.
— И что теперь прикажете мне делать? Еще год ждать? Если ничего не придумаете, подожду! И вы, со своими мечами, кстати, тоже!
С этими словами Лихо подняло руки, и, хлопнув в ладоши, закрыло глаз. Мешок с бесполезным теперь сеном, валявшийся возле входной двери, бесследно растворился в воздухе вместе с этой самой дверью. Судя по удивленному лицу Лихо, оно само не ожидало такого перебора. Видимо, минутный приступ бешенства сыграл здесь немаловажную роль.
