Началом первой информационной революции можно считать введение в эксплуатацию междугородних (а там и более чем междугородних) телеграфных линий. Именно телеграф вбил первый клин между распространением информации и средствами сообщения. Именно он впервые в истории дал емкой, неотрывочной информации реальную возможность перемещаться быстрее человека. Насыщенность информационного поля взрывообразно кинулась в рост.
Следующим новым качественным уровнем фиксации и распространения информации явились сперва фотография, а позже – киносъемка.
И дело не только в том, что при равной с текстом информационной емкости изображение несоизмеримо лаконичнее (а ведь это самое равенство информ-емкости порой просто недостижимо: попробуйте описать словами внешность любого человека и сравните результат с рисунком или фотографией). Так что поговорка про «лучше один раз увидеть» совершенно права, как и большинство поговорок. Не исключено, что наши далекие предки начали пытаться изображать еще прежде, чем говорить. Не исключено, впрочем, что речь выдумали именно прадревние художники – чтобы объяснять соплеменникам: это, мол, тигр нарисован, а не бегемот (шутка, естественно, но в каждой шутке есть доля сами знаете чего). И не даром художники в дофотографическую эпоху были непременными участниками географических, этнографических и других экспедиций.
С точки зрения предмета нашей беседы главное преимущество фотографии перед рисунком – достоверность и объективность. (Конечно, рецепты изготовления фотоподделок беспрестанно совершенствуются, но и технология экспертизы в развитии не отстает). Как только процесс производства фотографического изображения усовершенствовался и перестал требовать от изображаемого по двадцать минут цепенеть перед аппаратом, по возможности не мигая, начался подлинный прорыв в благородном деле добывания доказательств (а, значит, и в куда менее благородном деле шантажа).
Ну, действительно. Предположим, некий шпион выяснил, что очень осведомленный объект тайно предается… скажем так: весьма экстравагантным любовным утехам. Что дальше? Ведь для склонения оного к сотрудничеству нужно найти свидетелей (да не любых, а которым поверят на самом высоком уровне); нужно заручиться их готовностью в случае необходимости дать публичные показания (а ведь репутацию самого свидетеля таковые тоже уничтожат); нужно обеспечить таким свидетелям безопасность, а себе – уверенность, что они не передумают; нужно убедить шантажируемого, что ты все нашел, всем заручился, все обеспечил… Тяжко, хлопотно, долго и не надежно. А имеючи фото (а лучше – киноаппарат)? Красота! Немного ловкости, два-три кадра из засады – и полковник генерального штаба австрийской армии, курирующий разведку и контрразведку, становится послушным осведомителем своих российских коллег. Одна из значимейших операций русской разведки, явившаяся не последней причиной австрийских неудач в начале Первой Мировой войны.
