Это было четыре месяца назад. Никогда ещё Матвей так надолго не расставался с единственным другом Диком.
Вечером того же дня неофит Чинарёв получил вид на жительство с испытательным сроком. По здешним меркам это было везением. Верней сказать, это было удачным стечением обстоятельств. Во-первых, диплом училища Космотранса даёт законнейшее право на преподавание, а в Новоэдемском колледже весьма своевременно (хоть и весьма неприятно) возникла учительская вакансия. Во-вторых, на Новом Эдеме женское население превосходит мужское по численности раза в два. А поскольку аборты и контрацепция на сей благочестивой планете категорически не в ходу, папаша Виолентины бурно обрадовался внезапному шансу перевесить на подвернувшуюся чужую шею одно из своих горячо любимых восемнадцати чад. Так что Матвею ни секунды не пришлось растранжирить на розыски поручителя и наставника, обязанного преподать неофиту нюансы Новоэдемской истории и образа местной жизни.
Правда, никакими особыми нюансами пресловутые история да образ жизни богаты не были.
По вполне понятным соображениям акционерное общество «Голдэн Вёлд» заселило свою вотчину, главным образом, умельцами ручной рубки и ручной же обработки дерева. А тайны редких этих ремёсел ещё недовымерли только среди людей крайне своеобразных: у сибирских новостароверов, у постпуритан из Последнего Оплота (это, кажется, где-то в… э-э-э… короче, в каких-то дебрях) да на Запарсечной Сечи у тамошних предкопоклонников. Обозначившуюся староверо-пуританскую общину в рекламных целях старательно довели до соответствующей законченности и блеска, а потом… Впрочем, АО «Голдэн Вёлд» очень быстро избавилось и от необходимости заботиться о «потом», и от права на существование – роль избавительницы сыграла ООР со своим Законом об Охране Прав Астропереселенцев (аббревиатуру русского названия вслух лучше не произносить), закрепившим за означенными переселенцами преимущественное право собственности на разрабатываемые ими ресурсы мира-акцептора.
* * *
Ненастье будто нарочно решило вусмерть измытарить Матвееву душу своим назреванием. Всё тяжче набухало водой отвислое небо – казалось, что некуда уже, что с мига на миг косматое брюхо туч не выдержит, треснет, хлестнёт изождавшийся мир кишками ливневых струй… но пока это лишь казалось.
Давно уже уличные заборы да стены раздались, расплескались в стороны штормовыми волнами подмятой ветром степи; уже заугадывались впереди, на самом острие сходящихся к горизонту дорожных обочин мутные привидения космодромных строений… А Матвей шагал себе и шагал – набычась, топя щеки во вздыбленном вороте, обеими руками натягивая на уши шляпу того самого фасона, который в своё время подтолкнул старину Ноя к идее ковчега…
