Девочка подходит совсем близко, заискивающе пытается улыбнуться.
– Простите… Мы же не знали…
– Да ничего, – усталым голосом отвечает Ольга, отражая ее улыбку. – Ничего страшного ведь не произошло.
Руки ее отряхивают остатки снега с мехового комбинезончика младенца. Заправляют под шапочку непослушную выбившуюся прядь волос.
Девочка зачарованно смотрит на ребенка. Просительно поднимает глаза:
– Ой, а можно мне его по…
…лудня осталось всего 15 минут. Нужно спешить, в двенадцать магазин закроют на два часа.
Снова пошел снег. Крупные, голубоватые хлопья опускаются на одежду, на верх коляски и лежат, не тая.
Два квартала вниз по проспекту, три ступеньки вверх по лестнице, и двери продуктового магазина – последнего еще не закрытого в этом районе – гостеприимно распахиваются перед ними.
Рыжеволосая продавщица Людмила… Ольга все время забывала ее отчество. Что-то примитивное – то ли Валерьевна, то ли Витальевна. Старше Ольги не больше чем на пять лет. Максимум – на семь. Но обладает таким внушительным видом, что невольно хочется назвать ее по имени – отчеству. Может – Васильевна?
Рыжеволосая продавщица Людмила покидает свое насиженное место – на стуле с высокой спинкой, за давно бездействующим кассовым аппаратом, где обитает всегда, когда нет покупателей – и идет к ним навстречу, на ходу примеряя на лицо свою дежурную улыбку. Ее манера беседовать, постоянно глядя исподлобья прямо в глаза собеседнику, и кокетливо прикрывать рот, когда смеется (на самом деле, у Людмилы не хватает одного зуба слева на нижней челюсти) – все это очень раздражает Ольгу. Но продавщица, похоже, этого не замечает и говорит, говорит, говорит… Даже когда Ольга сразу по приходу узнает, что нужных ей продуктов сегодня нет, ей редко удается покинуть магазин раньше, чем через пятнадцать минут.
А что делать? Таков ритуал.
В конце концов, разве не вся наша жизнь, сложена, как из кирпичиков – из маленьких ритуалов, незаметных привычек и негласных традиций? И разве не они помогают человеку остаться самим собой, не согнуться под ударами судьбы, создавая хотя бы иллюзию стабильности даже в самой нестабильной ситуации?
Ой, как она рада их видеть! А то сидит тут все одна, да одна. Ну, как дела у маленького? Это хорошо, хорошо. Главное – чтобы здоров. Ой, а он не слишком сильно закутан? Слишком утеплять – это ведь тоже вредно. Ну хоть бы личико. Тут то, в помещении, безопасно. Ладно, ладно, пусть так. А глазки то, глазки! Весь в мамочку. Вон как уставился! Как будто что понимает. Он как, не сильно капризничает? А ночью? Ну, тут уж ничего не поделаешь. Все они, мужики…
