– Не хочу я звонить, и, кроме того, я не знаю ее телефона!
– Узнай! Хотя я забыл, тебе ведь до лампочки! – И Лазаренко ушел, оставив Мешкова в полной растерянности.
После работы Мешкова можно было увидеть на площади возле киоска «Справочное бюро».
– Скажите, пожалуйста, можно ли узнать домашний адрес?
Киоскер протянула Мешкову бланк:
– Заполните фамилию, имя, отчество, желательно год рождения, хотя бы приблизительно.
– Я могу заполнить все, кроме фамилии!
Киоскер рассердилась:
– Вы что, пришли сюда шутки шутить?
– У нее имя, единственное в своем роде, – Иллария! Это вообще не имя, а не поймешь что.
– Нельзя! – Киоскер в сердцах захлопнула окошко.
– Это мне повезло, что нельзя! – сказал Мешков закрытому окошку. – Теперь моя совесть чиста.
Но он не успел отойти от киоска, как сразу увидел на стенде афишу: «Всероссийская художественная выставка».
Мешкова будто насквозь пронзило. Он замер как вкопанный и оторопело уставился на афишу.
Отошел от нее, тотчас снова вернулся, с недовольным видом прочел адрес выставки и рядом: «Открытие 15 сентября».
Мешков опять постучал в окошко справочного бюро. Когда киоскер открыла, Мешков мрачно спросил:
– Какое сегодня число?
Киоскер узнала Мешкова и ехидно потребовала:
– За справку платите.
Мешков заплатил и получил официальный ответ на фирменном бланке: «Сегодня шестое октября тысяча девятьсот семьдесят шестого года».
Снег пошел, ранний октябрьский снег повалил. На липах желтели из-под него скрученные и ломкие листья, еще не ободранные ветром.
Снег пошел, и поэтому в залах художественной выставки свет зажгли днем. От света забликовали стекла на картинах, а толстые лепные багеты заблестели фальшивым бронзовым цветом.
Все посетители шли от картины к картине, а Мешков – от одной рамы к другой, потому что на каждой раме были прикреплены этикетки с фамилией художника и, что самое главное, с его инициалами.
Мешков задирал голову, беззвучно шевелил губами:
– А-Эм… Ве-Ве… И-Эл…
Мешков опускал голову, читал инициалы на картинах в нижнем ряду:
– А-Эм, А-Эм… Ве-Ве… Ве-Ве…
И вдруг!
– Овчаренко! – вслух прочел Мешков и тотчас спросил у молодого человека, стоявшего рядом: – Как вы думаете, Овчаренко Тэ-Пэ… мужчина или женщина?
– Понятия не имею.
Мешков пошел разыскивать служительницу. Она дремала на табуретке, в полусне следя за тем, чтобы никто не попортил произведений изобразительного искусства.
– Скажите, пожалуйста, – разбудил ее Мешков, – Овчаренко Тэ-Пэ – мужчина или женщина?
