– Я не понимаю вас, – сказала она.
– Если вы хотите таким путем выудить у меня информацию, знайте: у вас ничего не выйдет. Кроме того, любовь должна быть взаимной.
– Может, вы хотите уединиться со мной?
На израненном лице Мартинеца появилась ироническая улыбка.
– Неужто вы решили, что я готов… – он на секунду задумался и продолжил: – Проявить свою расторопность на виду у толпы?
– Ах, конечно, – Миссис Кристия сконфузилась. – Простите меня за бестактность, ноя давно не общалась с путешественниками во времени. Не беспокойтесь, я все устрою.
Между тем Железная Орхидея заметила, что кое-кто из солдат заснул.
– Они устали и, наверное, голодны, – сочувственно сказала она. – Миледи Шарлотина, может, их накормить?
– Я отправлю солдат в зверинец, – ответила Шарлотина. – О них там позаботятся.
* * *
Прошло около месяца. За это время мало что изменилось, однако кое-что, несомненно, заслуживает внимания. Почти все солдаты из двадцать четвертого века, хотя и не примирились со своим положением, но все-таки сумели уразуметь, что очутились в далеком будущем, лишь некоторые все еще полагали, что оказались в руках коварных альфацентавриан. Сержант Генри Мартинец, не забывая поддерживать боевой дух подчиненных, все же не устоял перед неотразимыми чарами Неистощимой Наложницы. Миссис Кристия нашла себе и новое занятие по душе, взявшись за изучение языка цветов. Она часами прислушивалась к их шепоту, иногда подавая уместные реплики. Зато Браннарт Морфейл все эти дни пребывал в прескверном расположении духа, непрестанно ворча и жалуясь на появившиеся сбои в природе времени. Алый О'Кэла превратился в морского льва и на время исчез. Герцог Квинский дважды писал Лорду Кархародону, напоминая о достигнутом соглашении, но ответа не получил.
А теперь продолжим повествование, заглянув к Герцогу Квинскому, который принимал у себя Железную Орхидею.
– Лорд Кархародон разочаровывает меня, – пожаловался Герцог своей обворожительной гостье, едва увидев ее. – Сейчас, когда мы отказались от возведения континентов и городов, самое время найти увлекательное занятие, но Кархародон так и не прислал мне инструктора. Мне пришлось воспользоваться любезностью Шарлотины и приютить у себя О'Двайера, но оказалось, что тот сроду не держал в руке шпагу. Говорит, что хорошо владеет ножом, но, насколько я понимаю, шпага и нож – вещи разные. Впрочем, кое-что я у него перенял. Оказывается, прежде чем выйти на поединок, следует увериться в том, что превосходишь соперника некими примитивными чувствами и чертами характера. О'Двайер упомянул любовь, ненависть, благородство, коварство…
