И местные жители, успевшие получить весть о походе Балеога, держались настороже и рассчитывали отсидеться за своими укреплениями. Тем более что в нынешнем набеге йордлинги пересекали пустыню, нигде не задерживаясь, и лишь пробовали по пути на прочность попадающиеся оазисы, — где удавалось, грабили, где получали отпор — откатывались и шли дальше…
Йохаллинцы подготовились к обороне. Был объявлен сбор ополчения: земледельцы и ремесленники получили в арсенале пики, шлемы, кожаные нагрудники, обшитые железные бляхами, разбились на десятки и сотни, провели смотр… Более зажиточные жители явились на службу со своим оружием и верхом на боевых верблюдах.
По ночам единственные ворота Йохаллы, крепко запертые, охраняла утроенная стража, днем — удвоенная. Во все стороны разъехались верховые дозоры, готовые предупредить о приближающемся войске йордлингов.
Прошел день, второй, третий — бунчуки Балеога не появлялись на горизонте. Йорд-каан предпочел обойти оазис стороной, узнав о его готовности к нападению? Йохаллинцы надеялись именно на это, ибо надеяться всегда хочется на лучшее. Но неплохо было бы получить подтверждение, что угроза и в самом деле миновала.
Поэтому первый же вопрос, который задали сторожившие ворота караульные прибывшим на четвертый день тревоги караванщикам, был: где войско йорд-каана?
— Разве сторож я этому нечестивцу?! — риторически вопросил старшина каравана, невысокий рыжеватый эрладиец. — Ай-ай-ай, из-за таких вот бродячих псов честные торговцы не знают покоя на дорогах, клянусь Семью Царями! Люди говорят, что нечестивый йордлинг грабит сейчас Кандию, и пусть-таки его там изловят, и пусть посадят на кол, и пусть он будет умирать долго-долго, и пусть мальчишки кидают в него камни и верблюжий навоз!
Стражники согласно кивали, столь незавидная судьба йорд-каана их вполне устраивала. Приехавшие торговцы улыбались словам своего караван-баши, и лишь его помощник, начальствующий над охранниками, — здоровенный детина, до самых глаз заросший черной густой бородой, — недовольно хмурился. Наверное, считал, что неплохо бы для начала все-таки захватить Балеога, а уж потом обсуждать варианты его позорной казни.
— А теперь, о почтеннейшие стражи ворот, — сказал старшина, — откройте же ворота, и дозвольте нам попасть внутрь, и напоить-таки животных, и дать отдых людям, и предложить наши товары, лучшие под небесами, клянусь Семью Царями!
— Конечно же, почтеннейший, — начальник стражи сделал знак, и створки ворот медленно поползли в стороны. — Заплатите въездную пошлину — три рэнда с человека, два с лошади или верблюда, половину рэнда с любой иной скотины — и проезжайте, и отдыхайте на здоровье, и торгуйте с прибылью.
