— Именно так. То, что мы купили в Плейнтиле, уже никуда не годилось, а в Медуне оказалось всего два лекаря, и ни у одного не оказалось нужных трав… Деметриус не захотел бросать обоз, как я ни уговаривала его: верхами мы могли бы успеть. А когда это случилось, было уже поздно: я не успела бы привести снадобье, даже если бы загнала коня. Хороший был человек…
— Мои соболезнования, — пробормотала Флайри.
— Спасибо. Благослови вас Сеггер.
Наемница достала еще один сверток с мокрым полотенцем, вытерла лицо, а потом и руки, и блаженно улыбнулась.
— Какое чудо… — она помотала головой. — Я жива.
* * *
Флайри тоже почувствовала себя лучше. Ноющая боль в мышцах, отнимающая все силы, понемногу стихала, но молодая женщина знала: еще немного, и усталость снова возьмет верх. Пока не поздно, надо встать и пройтись… Тем более что наемница собиралась вываживать коня, чтобы он остыл после скачки.
Люди зачастую понимают друг друга без слов, едва доходит до дела, коим оба когда-то занимались. Флайри не только знала толк в лошадях, подобно многим дочерям сайэров, но и умела за ними ухаживать. После Катаклизма, когда она оказалась предоставленной самой себе, ей это очень пригодилось.
— Должно быть, почтенный Деметриус был весьма состоятельным человеком, — заметила она, поднимаясь с овчины.
— Весьма, — Тэм подала ей руку, помогая встать. — И не только состоятельным, но и щедрым. Это он купил мне Бата.
— Как я понимаю, ты училась не в Храме?
Тэм покачала головой и хмыкнула.
— Где я только не училась. Правда, в Храме не довелось. А первый мой наставник был… даже не знаю, как это назвать. Что-то вроде тех молодцов, от которых мы отбивались в трактире. С одной разницей. Если бы Йол узнал, что кто-то из его бойцов сделал то, что с вами пытался сотворить тот негодяй в комнате… А он узнавал всегда — у него был нюх на такие вещи… Вы не возражаете, если я не стану рассказывать, как Йол поступал с такими людьми?
Флайри кивнула.
— Йол утверждал, что его прадед был высокородным сайэром, и очень этим гордился. Подозреваю, что это было что-то вроде легенды, которую он придумал сам, а потом поверил. Не важно. Главное, что он запрещал насиловать, калечить и убивать женщин без крайней нужды. Мне очень повезло… — Тэм похлопала коня по спине. — Будь я мужчиной, разговор вышел бы короткий: оглушили бы чем-нибудь тяжелым и дело с концом. Йол не любил лишний раз пачкаться. Но мне приставили к горлу нож и попытались отнять кошелек. Само собой, они не знали, зачем мне эти деньги, да и вряд ли для них это что-то значило. А я предпочла бы умереть, чем их лишиться. Не помню, что я делала — вернее, пыталась сделать. Если бы это было не ребята Йола… и если бы с ними не было самого Йола… Словом, меня скрутили так, что я не могла даже пошевелиться. Потом Йол присел напротив меня на корточки и сказал — я это на всю жизнь запомнила: «Не умеешь ты драться. Хочешь, научу?»
