— На Флориановых вчера герионова тройка стояла, — подсказал коренастый воин с роскошной курчавой шевелюрой, которую даже не пытался стянуть в хвост. — Но Герион сказал, что пойдет отсыпаться к тетке на Монетную улицу…
— Ха! Знаю я, что там у него за тетка. Мне б такую — с каждого жалования по двойному содару отстегивал бы на нужды храма.
— Кто тебе разрешит… Ладно, хватит веселиться. Кого еще ставили на Флориановы?..
Кто-то побежал в казармы. Вскоре на перекрестке собралась целая толпа. А еще чуть погодя Флайри узнала, что единственные за эти дни носилки проезжали через Сайгуровы ворота. Везли их иноходцы, один рыжий, другой гнедой, хидтунской вислоухой породы — «короткошеие и выносливые, что твой арацент». Таких лошадок мог себе позволить лишь человек весьма небедный, но при этом сами носилки выглядели неприметно. Стражник, который видел их, даже не запомнил цвет: то ли синий, то ли зеленый. Сопровождающих оказалось немного. Возница показался старшине незнакомым, но мало ли кто заезжает в столицу? Магических предметов никто с собой не вез. Что до сайрис Саамер, которая ехала в носилках, то она держалась, как и полагается высокородной даме: не то что лица не показывала, но даже полога не откинула. Всем распоряжался евнух-эрладиец. Он и подорожные показывал, и налог уплатил — правда, ровно столько, сколько полагается, ни туллом больше.
— А как он выглядел? — с замирающим сердцем спросила Флайри.
Страж только пожал плечами.
— Эрладиец — он эрладиец и есть. Волосы черные, рыжинкой отливают. Носатый… Ростом пониже меня — вот так где-то, — он провел в воздухе невидимую черту возле своего уха. — Правый глаз малость косит… или левый… Не помню, уж извините, ради Пресветлого. Толстый, лицо круглое. Бороды, сами понимаете, нет. А из особых, что называется, примет — их вроде как и не было.
После этого разговора кошелек Флайри стал заметно легче, но то, что она услышала, стоило любых денег. Про себя она отметила, что никто из стражников не удосужился расспросить ее про «неблагодарного возлюбленного». Но это и неудивительно. «Смел, как Беннед, силен, как Элвес, и красой затмевает солнце»… Самое большее, что будет к этому прибавлено — цвет волос и глаз. Просто находка для сыскных дел мастеров!
Глава шестая Сколько стоит ложь
Караванная площадь тонет в золотой дымке. В воздухе висит мелкая пыль, поднятая сотнями копыт и сапог. Звучно фыркают верблюды, ржут лошади, орут ослы. В тулленскую речь ручейком вплетается певучий эрладийский говор, причудливая вязь кандийских слов. Воистину, все дороги ведут в Туллен.
