- Ага, - неопределенно произнес Пастухов. - Вас, что же, Владимир Александрович лично знал?
- А как же? Когда он по эксплуатации служил, я в его ведении находился - контролером скорых поездов. Вот мадам может подтвердить: иначе как во втором классе Парабукины не ездили... А вас я сразу признал - вылитый папаша, гладкий такой портрет. Да видно, вы, вроде меня, в нужду впали - в актеры-то пошли, а?
- Ну, вот лепта на построение вашего храма, - сказал наконец Цветухин, кладя на край корыта полтинник.
Едва Парабукин потянулся за полтинником, как Ольга Ивановна быстро схватила монету и зажала ее в кулаке.
Все благодушие точно рукой сняло с Парабукина. Он вскочил и, как кот, неслышно шагнул к жене.
- Ты брось. Давай сюда.
- Постыдись людей, - сказала Ольга Ивановна, отстраняясь.
Парабукин наступал:
- Мне дали, а не тебе. Мои деньги. Ну!
Он говорил глухо, с тупой сдержанностью, которая не обещает надежды на уступку.
Тогда неожиданно, словно забегая вперед событий и стараясь уверить всех и себя, что она тоже никогда не уступит, Ольга Ивановна закричала:
- Всю пасху пропьянствовал! Кровосос! А я целыми днями на помойках тряпье собирай да тебя корми?! Из мусора не вылезай, от корыта не отходи, ночами из рук иголку не выпусти!
- Отдай, говорят, - угрожающе перебил ее крик Парабукин.
Он хотел уцепить жену за локоть, но она увернулась, вытянула руку, разжала пальцы, и в тот же миг Аночка схватила у нее с ладони полтинник и сунула его себе в рот, за щеку.
Хмель будто ожил в голове Парабукина. Он покачался на месте, мягкое тело его обвисло, руки бесцельно взметнулись и тяжело упали. Он тряхнул большой волосатой своей головой и пробормотал, пожалуй, самому себе:
- Ах, ты так, обезьяна... Погоди...
Вдруг он взвопил:
- Забирай своего горлодера, живо! Пошла с ним вон! Слыхала? Пошла наружу!
Павлик что было силы орал в люльке. Аночка с привычной ловкостью вытащила его и бросилась за занавеску.
Не взглянув на гостей, Парабукин решительно устремился за дочерью.
- Куда, куда? - вскрикнула Ольга Ивановна.
Она стала ему на дороге, он оттолкнул ее и сорвал край занавески.
- Удержите его, господа, удержите! - кричала Ольга Ивановна.
Она кинулась за ним.
Цветухин и Пастухов, раздвинув занавеску, молча глядели им вслед.
В комнате по-прежнему вычесывала голову женщина. Она даже не шевельнулась. Оборванец, все так же раскинувшись, храпел под жилеткой.
Парабукин скрылся за дверью. Ольга Ивановна бежала между нар с криком:
