Есть люди, которые понимают милость Божью таким образом, что получают от неё мало утешения. Когда их охватывают тоска и смятение, они сомневаются, будет ли Бог милостив к ним, и тем самым умаляют его милосердие, которое, как им кажется, они познали. Вот как они рассуждают: его милосердие велико и щедро, оно охватывает множество людей и уготовано всем; однако неясно, дойдёт ли оно до нас или, точнее, сможем ли мы подняться до него. Подобное рассуждение половинчато, так как останавливается на полпути: оно не столько утверждает ум в спокойствии и доверии, сколько тревожит его сомнениями и беспокойством. Уверенность вызывает совсем иное чувство, которое Писание всегда связывает с верой: устранение всякого сомнения в доброте Бога в том виде, в какой она нам открыта. Это может произойти, только если мы реально ощутим сладость его любви и испытаем её в нас самих. Поэтому апостол из веры выводит доверие, а из доверия — дерзновение, сказав, что в Иисусе Христе «мы имеем дерзновение и надёжный доступ чрез веру в Него» (Эф 3:12). Это означает, что человек только тогда обнаруживает истинную веру, когда осмеливается открыто, с не сомневающимся сердцем предстать перед Богом, а дерзновение появляется только тогда, когда он целиком убеждён в Божьем благоволении. Это настолько очевидно, что слово «вера» нередко означает «доверие» (confiance).
16. В этом и заключается главный элемент веры: данные нам Господом обетования милости мы не должны полагать истинными только где-то вне нас, но именно внутри нас. Лишь принимая их сердцем, мы делаем их нашими. От такого принятия проистекает доверие, которое в другом месте св. Павел называет миром (Рим 5:1); хотя нередко мир — как следствие — выводят из доверия. Этот мир есть уверенность (seurete), которая успокаивает и умиротворяет совесть перед Божьим судом. Без него совесть мучительно тревожится, порою словно разрывается на части, если только не засыпает на малое время, забывая Бога и самоё себя. Я сказал «на малое время», потому что она недолго наслаждается этим жалким забвением — её вскоре пробуждает и жалит память о Божьем сУДе, которая время от времени неизбежно выступает вперёд. Итак, только тот может быть назван истинно верующим, кто укрепляется твёрдым убеждением в том, что Бог — его благосклонный и доброжелательный Отец, и ожидает всего от одной лишь Божьей благости, кто, основываясь на обетованиях, исходящих от доброй воли Бога, без всяких сомнений уповает на своё спасение. Апостол говорит: «если мы сохраняем до конца доверие и прославляем Его в надежде» (Евр 3:14)*. Этим он утверждает, что никто не уповает на Бога должным образом, если не осмеливается с дерзновением прославить наследие Царства Небесного.
