В комнату вплыла Татьяна, заняв своими габаритами половину помещения (первую половину занимали мы с Анджеем). Стенка, разделявшая коттедж надвое, имела сквозное отверстие, этакое окошко, в котором и размещалась склянка видеоприемника, так что наблюдать за раскрывающими рты кукольными головами можно было и отсюда, и оттуда. Хозяйка поставила на стол кувшин с чем-то прозрачным, искрящимся, и подсела к нам.
— Чер-те что на свете творится, — тихо произнесла она. — Еще и Стас пропал.
У нее был низкий голос, под стать ей самой. Когда она говорила громко, дребезжали стаканы на столе.
— Как это — пропал? — не понял я.
— Мы пытались позвать его в гости, — сказал Анджей, — сюрприз тебе хотели сделать. Целый день разыскивали…
— Всем спокойно, — объявил я. — С большими людьми это бывает.
Мне вовсе не было спокойно, и напоминание о Стасе только всколыхнуло муть, осевшую на дне сознания. Мой друг занимал такое положение, которое просто не могло не вовлечь его в события. А события, судя по новостям, не стояли на месте. Единственное, что если не радовало в этой ситуации, то хотя бы вызывало пошлое злорадство, было вот что: утром, в камерах хранения железнодорожного вокзала, явно ничего не нашли, раз уж пошли на новое нападение.
— Что сидишь? — толкнула Татьяна мужа. — Разливай.
Жидкость из графина переместилась в рюмки.
— Что это? — нехорошо возбудился я, распробовав.
— Капо, самогон из фиников, — подмигнул мне Анджей. — Домашний, без аналептических нейтрализаторов.
— Финиковая водка — это арака, — сказал я, блаженствуя. — Не путайте меня.
— Это на Востоке арака, — обиделся Анджей. — А у нас — капо.
Я вспомнил Вячеславина.
— А на вынос можно?
— Дадим, дадим, не ерзай.
— Я вез вам всем «Скифскую», — признался я, — но пограничная стража лютует. Что же вы, ребята? Говорили, весь мир должен быть открыт, говорили, что страна с охраняемыми границами — тюрьма…
— Остров, — подсказал Анджей.
— Ну, остров. Быстро же вам надоела свобода.
— Главным препятствием был не государственный режим, а наши традиции, — возразил он. — Ты же знаешь, чем мы занялись перво-наперво. Причина вырождения была в обособленности. Чтобы страна перестала гнить, понадобилась новая кровь, новые люди, и они сюда приехали. А вы всё набрасываетесь да набрасываетесь на бедного генерала Брига.
— Кто таков?
— Начальник Службы Границ. Товарищ Аза Бриг. Нормальный дядька, честно делает свое дело.
Фамилия показалась мне смутно знакомой.
— По-моему, мы отвлеклись, — строго сказала Татьяна, звякнув ложечкой о рюмку. — Давайте-ка за встречу.
