Несколько мгновений девушка стояла, глядя в сторону карьера, и вдруг разразилась горькими рыданиями.
«Возможно, это Энь Лей!» — подумала Нэнси.
В дверях появился мужчина и, ласково обняв девушку за плечи, тихо и успокоительно заговорил с ней по-китайски.
Пальцы мистера Суна внезапно крепко сжали запястье Нэнси, и она, обернувшись, увидела, что он взволнованно смотрит на мужчину, стоящего в дверях.
— Это мой друг! — прошептал он. — Энь Мой! Он двинулся было вперед, но Нэнси удержала его.
— Прежде чем мы обнаружим себя, нам следует выяснить, на каком положении он здесь находится, и убедиться в том, что он нас не выдаст, — пояснила она шепотом.
На какой-то миг лицо мистера Суна огорченно вытянулось, но затем он улыбнулся.
— Мое сердце так жаждет поприветствовать старого друга, — сказал он извиняющимся тоном, — что, боюсь, голова моя забылась. Я постараюсь быть осторожней.
Внимательно рассмотрев Энь Моя, Нэнси ободряюще сжала локоть мистера Суна. Рабочая одежда из грубой синей ткани, вся перемазанная белой глиной, была слишком широка для его тощего, хилого тела. На лице его, когда он ласково утешал девушку, была написана спокойная покорность судьбе, говорившая о перенесенных страданиях.
— Наверное, эта девушка — Энь Лей, — тихо сказала Нэнси мистеру Суну, всем сердцем сочувствуя старому джентльмену, в чьих глазах отражалось мучительное душевное напряжение.
Он энергично закивал.
— Я думаю, вы правы. Но с тех пор как я видел Лей в последний раз — когда я уезжал из Китая много лет тому назад, она была ребенком, — прошло столько времени, что я не могу сказать наверняка.
— О чем они говорят? — шепотом спросила Нэнси, когда Энь Мой снова тихо заговорил с девушкой по-китайски.
— Я ничего не слышу, — признался мистер Сун, сокрушенно покачав головой.
Минуту спустя Эни вернулись в здание. Нэнси и Сун быстро и осторожно вошли следом за ними.
Они очутились в маленькой, плохо освещенной комнате. Здесь не было ничего, кроме нескольких упаковочных ящиков, сложенных штабелем возле двери. Нэнси и мистер Сун спрятались за ними. Открытая дверь вела отсюда в более просторную и лучше освещенную комнату. У одной из ее стен стоял широкий рабочий стол, на котором лежали тюбики краски и стояли банки со скипидаром — в них отмокали кисти.
Вдоль края стола двумя аккуратными рядами выстроились фарфоровые чаши, вазы, кувшины и кувшинчики, покрытые глазурью и украшенные прекрасными рисунками в восточном стиле. На стене над ними висели шкафчики с закрытыми дверцами.
