Нэнси открыла перед ним дверцу, и он сел рядом с ней.
— Хотите, я отвезу вас домой? — спросила она.
— Это было бы весьма любезно с вашей стороны. Я должен поторапливаться, чтобы не опоздать к назначенной встрече.
По дороге Нэнси рассказала Суну о своих сегодняшних приключениях. На восточном лице ее собеседника выразилось изумление. Он не знал, кто такой Джон Маннинг, но умолял Нэнси быть предельно осторожной в дальнейших расследованиях.
Остановив машину перед домом Суна, Нэнси открыла сумочку и вынула смятый газетный лист с осколками фарфоровой вазы. Но сначала она показала Суну скопированные ею иероглифы.
— Надеюсь, вам они не покажутся такими загадочными, как мне, — заметила она.
— В них нет ничего загадочного, — ответил Сун и, поочередно показывая на каждый из иероглифов, перевел первый ряд значков: — «Сделано в Мастерской Глубокого Покоя».
Нэнси озадаченно уставилась на него, но он уже перешел ко второй группе иероглифов.
— «Сделано для Палаты Благоуханной Добродетели», — перевел он и, заметив недоумение на лице Нэнси, улыбнулся. — Каждое сочетание иероглифов представляет собой что-то вроде китайского знака качества, — пояснил он. — Это как личное клеймо, которое американские изготовители иногда ставят на своих изделиях.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, — перебила Нэнси. — Я видела такие значки на золотых и серебряных украшениях.
Ее собеседник утвердительно кивнул и продолжал:
— Китайцы много веков пользуются подобными символами для удостоверения подлинности вещи и тонкости работы. Такие подписи применялись еще столетия назад, в эпохи великих династий Сун, Мин и Цин.
— Как интересно! — воскликнула Нэнси. Мистер Сун снова принялся разглядывать иероглифы.
— Эти метки очень древние и знаменитые, — сказал он. — Они относятся к эпохе династии Мин и хорошо известны всем знатокам фарфора.
— О! — воскликнула Нэнси. — Я узнала больше, чем надеялась! — Вдруг брови ее сдвинулись. — Но зачем понадобились Маннингу копии этих меток? — взволнованно спросила она. — И почему он так тщательно их скрывал?
Мистер Сун мягко пожал плечами и улыбнулся.
— Этого я не знаю, — только и сказал он. Нэнси показала ему китайскую газету, которую она подобрала на чердаке дома в Мейсонвилле.
Сун сказал, что это ежедневная газета, выпускаемая на китайском языке в Нью-Йорке.
— Может быть, этот Маннинг имеет там сообщников-китайцев, — предположил он.
Затем Нэнси развернула смятый газетный лист с осколками разбитой вазы. Газета, как убедилась Нэнси, была такая же, что и та, с чердака.
