Марфа Федоровна к нему: мол, сынок, давай быстренько в милицию позвоним. Они по свежим следам иногда воров ловят, сама по телевизору сколько раз слышала, в городских новостях передавали.
Да парнишка в себя пришел, видать. По лицу рукой провел, как паутину смахнул, и невесело рассмеялся. Сказал: никуда не нужно звонить. Это, мол, от растерянности он так разошелся. А если подумать, так не из-за чего было и туфли сбивать. В сумке-то лишь тряпки старые. Грязные к тому же. Матери постирать вез, и тут такая история.
Рукой махнул в сердцах: а-а, мол, пропали, так пропали! Черт с ними, сегодня же новые купит.
Тамара судорожно всхлипнула и прошептала:
— Тряпки — в самом деле пустяк. А вот мои документы… Особенно водительские права! Мне ведь по-новой придется на них сдавать…
Она снова зарыдала, между всхлипываниями горячо умоляя старушку рассказать подробнее о воришке.
Ведь Марфа Федоровна его хорошо рассмотрела, правда? Если Тамара его найдет, честное слово, уговорит вернуть документы. Пусть за вознаграждение, она слышала — так многие делают.
Тамара самозабвенно плакала. В ногах жалостливо подвывал хозяйке Крыс. За пазухой у старушки тоненько скулила впечатлительная Долли…
Марфа Федоровна сломалась. Обняла Тамару за плечи и запричитала:
— Милая, да где ж ты отыщешь теперь энтого огольца? Сколько ж дней прошло, сама подумай. Продал небось, паршивец, твои бумажки, сама знаешь — это сейчас мигом делается, жулья развелось на белом свете, что пыли…
Тамара удивленно пробормотала:
— К-какого огольца?!
— Брат разве не сказал? — искренне удивилась нечаянная свидетельница.
Тамара пожала плечами и с досадой прошептала:
— Говорить об этом не хочет! Сказал — видел мельком, и все.
Старушка вздохнула:
— Понятно. Стыдно парню, что его такая малявка надула.
Тамара кулаками размазывала по грязным щекам обильные слезы. Вспомнила про носовой платок и пустила в дело его. Для солидности.
— Вы расскажите мне подробней, — пролепетала она. — Вдруг найду…
Марфа Федоровна пожала плечами.
— А и рассказывать нечего.
— Как — нечего?! — испугалась Тамара.
— А так. Мальца-то я не знаю. Видела, правда, не раз. Он тут у перекрестка частенько водителям газеты предлагает. Знаешь, только красный на светофоре зажжется, пацанва со всех ног к машинам кидается. — Старушка подумала и добавила: — И на рынке его несколько раз встречала. Шнырял между рядами. Тащил наверняка, что лежало поплоше. — Марфа Федоровна горестно махнула рукой. — С другой стороны: что с него взять? Голод не тетка. У мальца-то семьи нормальной нет, слепому видно. Тощий, в чем только душа держится. А уж грязный…
