– Это почти невозможно, сеньора.
– Поверьте мне.
– Вы так прекрасны, так умны, окружены таким поклонением!..
– Уж не стихами ли вы заговорили?
– Сеньора, если правда – это поэзия, то я говорю стихами.
– Вы грезите.
– Я говорю то, что вижу и чувствую…
– Сегодня вечером вы слишком любезны.
– Сегодня вечером я говорю то, что думал не один вечер.
– Это правда?
– Клянусь.
Донья Ана бросила на Энрике взгляд, полный огня, и он ответил ей таким же пылким взором. С этого часа их отношения становились все ближе. Донья Ана не переставала нежно улыбаться другим своим обожателям, дон Энрике также не упускал случая поухаживать за другими дамами, но все видели в этом лишь дань старым привычкам; было ясно, что из любви или из тщеславия дон Энрике и донья Ана хранят верность друг другу.
В конце концов все кругом поверили, будто два эти существа преданы друг другу навеки и дело близится к свадьбе.
Мать доньи Аны звали донья Фернанда. Она так гордилась красотой и любовными победами своей дочери, что ей никогда не приходило в голову остановить ее. Донья Ана стала полной хозяйкой в своем доме, она всегда поступала, как хотела, и матери оставалось лишь сопровождать ее на вечеринки и развлечения.
Любовь Аны и дона Энрике несказанно обрадовала донью Фернанду: выдать дочь за наследника рода Торре-Леаль казалось ей высшим счастьем. Хотя почтенная сеньора никогда не говорила с дочерью о подобного рода делах, на этот раз она решила посоветовать ей добиваться заключения брака, надеясь своей опытностью помочь красоте и соблазнительности Аны.
Однажды вечером, оставшись с дочерью наедине, донья Фернанда приступила к делу.
– Дочь моя, – сказала она, – возможно, мои слова покажутся тебе странными, ведь до сих пор я никогда не вмешивалась в твои дела. Но в нынешних обстоятельствах благоразумие и долг велят мне быть твоей советчицей.
– Вот чудо, матушка! А главное, вы поздно спохватились. Кажется, я уже совершеннолетняя и приобрела достаточный опыт в жизни!..
– Даже к старости, дочь моя, жизненный опыт не бывает достаточным. Послушай, далеко ли зашли твои отношения с доном Энрике?
Ана с удивлением посмотрела на мать, слегка раздосадованная этим неуместным допросом.
– Не удивляйся, – продолжала донья Фернанда. – Ты моя дочь, и я желаю тебе добра. Именно в отношениях с доном Энрике ты должна соблюдать величайшую осторожность.
– Уж не думаете ли вы, матушка, что я ребенок, которым Энрике может играть по своей прихоти?
