– Дон Кристобаль! Вы избрали подлую месть!
– Сеньора, клянусь вам, я не думал о мести. Вы встретились на моем пути, что же, по-вашему, оставалось мне делать? Нужно обладать каменным сердцем, чтобы не воспользоваться таким случаем. Вы – в моей власти. Неужто вы думаете, что человек, завладевший такой прекрасной дамой, как вы, может легко отказаться от нее? При чем же тут месть? Я поступил бы так же, даже если бы нас ничто не связывало.
– Другими словами, вы решили не выпускать меня отсюда?
– А это уж зависит от вашего поведения.
– Как это понять?
– Очень просто. Согласны вы быть моей? Тогда вы можете свободно уходить и возвращаться…
– Дон Кристобаль!
– К чему обманывать друг друга? Я решил, что добром или силой, а вы будете моей.
– Никогда!
– Выслушайте меня и будьте благоразумны. Однажды вы сказали, что любите меня.
– Я солгала.
– Нет, тогда вы меня любили.
– Пусть так. И что же из того?
– А то, что вам будет не так уж неприятно принадлежать мне.
– После вашего низкого поступка?
– В этом обвиняйте не меня, а судьбу.
– И вы полагаете, что я соглашусь быть чьей бы то ни было возлюбленной?
– А кем вы собирались быть для дона Энрике?
– Супругой!
Эстрада весело расхохотался.
– И для этого вы бежали с ним? Полно, не будьте ребенком! Вы стали бы его возлюбленной и, если вам этого так уж хочется, сможете стать ею и теперь, потому что ради такой женщины, как вы, охотно забывают былые грехи.
– Вы от меня ничего не добьетесь!
– Подумайте хорошенько. Вы – в моей власти, никто не может помочь вам, хотя вас и ищут повсюду. На меня не падет и тени подозрения, я принял все меры предосторожности. Соглашайтесь, вы знаете, что я люблю вас. Вы можете быть счастливы со мной. Сопротивление бесполезно, все равно конец будет один… Разрешите прислать вам завтрак? Простите, что за разговором я позабыл об этом.
– Я ничего не хочу, – сказала донья Ана.
– Полно, уж не хотите ли вы уморить себя голодом, как принцесса из сказки.
Донья Ана, несмотря на весь свой гнев, улыбнулась. В конце концов, этот человек ей был не так уж противен.
Всякая другая женщина, попав в такое положение, пришла бы в отчаяние. Но донья Ана привыкла к дерзким ухаживаниям столичных молодых людей и достаточно наслышалась от приятельниц об их любовных приключениях, чтобы не отнестись к ночному происшествию столь трагично, как отнеслась бы какая-нибудь наивная простушка. Если говорить правду, донья Ана начала без особого неудовольствия мириться со своей судьбой. Волновала ее только мысль, что же могло приключиться с доном Энрике?
