Когда шествие закончилось, донья Ана в закрытой карете отправилась домой готовиться к комедии, которую собиралась разыграть ночью, а дон Энрике вернулся на улицу Такуба в поисках доньи Марины. Но увы, окна ее дома были плотно закрыты, и за ними никто не показывался. Он приготовился ждать, уверенный, что если уж эта женщина решилась написать ему, то, без сомнения, она найдет или придумает способ получить ответ.
Ночь приближалась, и донья Ана, пожертвовавшая ради коварных замыслов своими желаниями и развлечениями, надела вместо сверкающих драгоценностей и соблазнительного бального наряда скромное темное платье. Ей предстояло изображать жертву, и начинать надо было с одежды.
– Надеюсь, – говорила донья Фернанда, – сегодня ты добьешься успеха и заставишь его просить твоей руки.
– Он так пылко любит меня, что я не сомневаюсь в победе, ведь теперь единственная оставшаяся ему надежда – это брак, – ответила донья Ана.
– Постарайся также, чтобы он не только из любви, но и из самолюбия и из гордости сдержал свое слово.
– А вдруг он предложит мне сегодня ночью бежать?
Донья Фернанда ответила не сразу.
– Пожалуй, – подумав, сказала она, – лучше будет согласиться. Тогда скандал неизбежен, и замять его можно только свадьбой.
– А если после всего он откажется?
– Нетрудно будет заставить его судом.
– И далеко я должна бежать с ним?
– Нет. Тут же уведомишь меня, я брошусь в погоню и верну тебя домой, а сопровождающие меня люди будут свидетелями похищения.
– Что ж, придумано неплохо…
– Главное, чтобы тебе удалось любыми средствами распалить его любовь, не бойся, это дело свято, ведь твоя цель – законный брак.
Мать и дочь беседовали до позднего вечера, и, так как эта любовь по расчету ничуть не волновала их сердца, обе устали и почувствовали скуку.
– Который час? – лениво спросила донья Ана.
Донья Фернанда взглянула на роскошные настольные часы.
– Едва лишь половина одиннадцатого, – зевая, ответила она.
– Еще целых полтора часа!
– Да и потом пройдет немало времени.
– А все веселятся на балу… Вот счастливцы!
– Да, говорят, бал великолепный.
– Я почти жалею, что не поехала, а осталась ждать своего беднягу жениха. Сейчас бы я танцевала, вместо того чтобы помирать со скуки… Никогда больше не сделаю такой глупости!
– Всегда ты рассуждаешь, как ребенок, Ана. Вот беда – одним балом больше или меньше, когда речь идет о твоем будущем! Балов много, а таких мужей, как дон Энрике, раз, два – и обчелся. Погоди, сама скажешь, стоило ли жалеть о балах в тот день, когда тебя назовут сеньорой графиней и ты сможешь развлекаться, сколько душе угодно.
