Тэвиг пытался утешить себя тем, что они по крайней мере живы. Если бы Эндрю Макбейн и его компания схватили Мойру и Адэра, ни женщина, ни ребенок долго не прожили бы. Хуже того, Тэвиг понимал, что ему придется пройти через ад, если он увидит, как Мойру будут мучить, а потом убьют. Сама мысль об этом превратила внутренности в болезненный комок ужаса. Тэвиг молился, прося Господа, чтобы Мойре хватило здравого смысла сделать именно то, что приказал он.
Мойра взглянула на небо, когда кончила перепеленывать Адэра. Да, солнце садилось, а Тэвига все не было. Поместив Адэра на перевязь, она воспользовалась вторым одеялом, чтобы укрепить мешки с припасами на спине козы подобно корзинам. Тэвиг сказал, что идти надо строго по направлению к холмам. Взглянув на мирно спавшего Адэра, она поняла, что тянуть больше не имеет смысла, надо идти. Единственная надежда, хотя и небольшая, спасти Тэвига, зависела только от того, как скоро она доберется до Мунгана Колла. Мойра сомневалась не только в своей способности быстро добраться до крепости, но и в том, что Айвер, пленивший Тэвига, не захочет немедленно его убить.
– Он и тебе не даст долгого срока жизни, – прошептала она, склонившись к ребенку, пробираясь между деревьями с упрямой козой и не отрывая взгляда от холмов, которые ей предстояло пересечь. – Ты сын Тэвига. Может, он и не признал тебя своим при свидетелях, если не считать меня, может, у тебя и нет такого документа, но ты его копия. Айверу стоит взглянуть на тебя лишь раз, чтобы понять, кто ты. Он не станет долго размышлять о том, что у тебя нет ни каких доказательств, он просто увидит маленького Макалпина и убьет тебя. Только бы спасение твоей жизни не помешало возможности помочь Тэвигу. Только вот как это сделать? – пробормотала она, отводя ветку, загораживавшую тропу.
Адэр пробормотал что-то во сне, схватил длинную косу, прижал к щеке и закрыл глаза. Мойра дотронулась до его густых черных волос и вздохнула. Она так страдала от невозможности броситься на выручку Тэвига, но природный инстинкт диктовал ей – надо уйти подальше, оставить мужчину и спасти ребенка. Мойра молилась о том, чтобы взрослый Адэр понял, не только почему она сделала такой выбор, но и то, как непросто было его сделать.
Алые цвета заката переходили в серые сумерки, когда она добралась до опушки леса. Мойра нахмурилась и взглянула на холмы, которые надо было пересечь. Между ней и холмами простиралась открытая местность с несколькими кустами, потрепанными ветром, – ни один из них не был настолько велик, чтобы спрятать ее, ребенка и козу. Высокая трава скрыла бы ползущую Мойру, но как заставить ползти на брюхе козу? Это невозможно!
