– Мой не такой…
– Охотно верю. Тогда желаю удачи!
Аньес, действительно, очень повезло; по крайней мере она была в этом уверена!
Но почему все-таки она доверила свою тайну Жанин? Наверное, просто потому, что Жанин была рядом. Как и все женщины, ослепленные своим новым открытием, на которое они уже не смели надеяться, Аньес испытала настоятельную потребность поделиться с кем-нибудь неожиданной радостью… Первая ее мысль была об Элизабет. Но было еще слишком рано говорить с ней об этом: она хотела убедиться в своих чувствах и в чувствах этого парня. Когда у нее исчезнут всякие сомнения, Она пойдет к сестре и признается во всем. «Так вот, что ты скрывала от меня, – сказала бы Элизабет. – В этом нет ничего постыдного. Скорее наоборот». И отрадная новость стала бы для нее началом ее выздоровления.
Событие, перевернувшее жизнь Аньес, произошло неожиданно и совсем обычно: как-то после обеда, когда Аньес высматривала клиентов, сидя за рулем своей «Аронд», ее внимание привлекла группа людей, образовавших большой круг на углу Елисейских полей и улицы Берри. Она замедлила ход машины и, увидев, что это уличный спектакль, затормозила. Хотя ей много раз приходилось видеть подобные представления в столице, это показалось ей более трогательным, чем обычно: в центре круга из любопытных, недоверчивых скептиков и даже насмешников стоял немного комичный салютист[6] и пел религиозный гимн под аккомпанемент убогого духового оркестра, состоявшего из нескольких человек, одетых, как и он, в униформу Армии спасения. Рядом, на раскладном стульчике, сидела женщина с подвесом, куда менее насмешливые прохожие клали пожертвования.
Аньес никогда ничего не делала для Армии спасения по той причине, что католическое сектантство, в духе которого она воспитывалась, внушило ей с юности, что это благотворительное учреждение – протестантская выдумка. И она вдруг упрекнула себя, что глупо верила этому. Почему бы не помочь Армии спасения? Настоящее милосердие не терпит различия в любви к ближнему. Во всяком случае, Элизабет ее поняла бы. Выйдя из машины, Аньес направилась к женщине, которая что-то говорила толпе. Эта женщина вовсе не была интеллектуалкой, и ее речь, немного заученная, выражала наивную веру. Она рассказывала о своем личном духовном опыте, о том, как божественный зов коснулся ее, о том, как внимателен должен быть каждый смертный к подобному зову, который Бог не преминет послать ему тем или иным способом. Выслушав эту наивную проповедь, Аньес положила на поднос банкноту и вышла из круга. Она почувствовала такое моральное удовлетворение от своего поступка, что решила регулярно выделять на пожертвование десятую часть из своего гнусного заработка. Пробираясь через толпу любопытствующих к своей машине, она, нечаянно задев какого-то парня, пробормотала:
