— Ладно, идите! — согласилась Аграфена. — Только Ворону на глаза не попадайтесь... — И она пошла на другой конец перелога, к потухшему костру.
— Кто это Ворон? — поинтересовался Степа.
— Да так... дядечка один, — замялась Таня.
— Что там дядечка! — фыркнула Нюшка. — Ты уж прямо говори. Все равно Степа узнает.
— Ой! — вскрикнула Таня, схватив подругу за рукав. — Вот он и сам... Давай скорее за работу!
Оставив Степу одного на поляне, девчонки побежали к Аграфене и принялись складывать в кучи срубленный кустарник.
На конце перелога остановилась легкая тележка, запряженная сытой лошадью с белой, похожей на крест лысиной на лбу. Бросив вожжи на спину лошади, с тележки спрыгнул статный, грузный мужчина.
«Это же дядя Илья!» — вглядевшись, узнал Степа.
Окинув взглядом наполовину расчищенный перелог, Илья Ефимович Ковшов подошел к Аграфене.
— Не дюже много наработала, — недовольно сказал он. — Будешь так ковыряться — до сенокоса не управишься. Когда ж перелог станем запахивать?
— Так за́росли-то какие, Илья Ефимович! И корней без счета, — ответила Аграфена. — Выдираешь, выдираешь — сил не хватает.
— Сил мало — не бралась бы за раскорчевку. Никто тебя не неволил. Я и других нашел бы...
— Это так, — согласилась Аграфена, понимая, что спорить бесполезно. Лукаво прищурившись, она посмотрела на Ковшова: — И куда тебе, Ефимыч, земли такую прорву? Пустыри запахиваешь, перелоги корчуешь...
— Ладно, Грунька! — с досадой отмахнулся Ковшов. — Ты в мои дела не суйся, я пока еще своим умом живу, у других не занимаю...
— Что и говорить, ума у тебя палата, на всю деревню хватает, — усмехаясь, проговорила Аграфена и, заметив остановившегося за спиной Ковшова Степу, улыбнулась: — Ты глянь, кто приехал-то!
Илья Ефимович обернулся.
— Здравствуйте, дядя Илья! — громко произнес Степа.
Дядя был высокий, крутоплечий, с литыми, сильными руками, с могучей шеей; он считался в деревне первым силачом. Борода острижена, подбородок зарос черной щетиной с проблесками седины, усы пожелтели от махорки, на переносице крупная, похожая на ягоду переспевшей малины бородавка. Глаза смотрят задорно и весело. Одет дядя в заношенный пиджак, из нагрудного кармана торчит карандаш и раскладной желтый аршин; от добротных сапог несет запахом дегтя.
— Эге! Кого вижу! — воскликнул Илья Ефимович. — Племянничек! Родная кровь! Из дальних странствий возвратясь, как говорится. Какими судьбами?
Степа объяснил, зачем он приехал в Кольцовку.
