– Даш-ша, слюшай… Ты сделаль плохо. Ты взяль… как это сказать… Ла йаве?
– Ключ, – машинально отозвалась я.
– Да. Ты был в мой кабинет. Ты пошел один туда, – указал он пальцем на потолок. – Что ты там искал?
– Причину моих страхов. То, что меня пугает. Что там наверху, Антонио? – спросила я в лоб, резко поворачиваясь к мужу.
– Ничего. Пустой комната, – наморщил он удивленно лоб.
– «Пустой комната»… Почему ты так кричал на меня, если там ничего нет?
Антонио тяжело вздохнул и, почувствовав, что я немного смягчилась, прошел в комнату и сел на диван.
– Даш-ша, там закрытый. Закрытый этаж. Идет ремонт. Я правильно говорю? Закрытый, потому что все плохо, опасно. Понимаешь? Я боюсь, когда ты идешь туда одна.
– И поэтому так кричал на меня?
Снова тяжелый вздох.
– Даш-ша, извини, я не буду так кричать.
Я демонстративно отвернулась, ничего не ответив. «Ремонт», как же… Отмазка, как бы сказала Верка. Из-за простого ремонта не стал бы он так вопить. Он орал, потому что я обнаружила замаскированную старым шкафом дверь. Жаль, так и не узнала, заперта ли она, но теперь Антонио уж точно постарается запереть все хорошенько и спрятать ключи. Не знаю, почему я так стремилась проникнуть наверх, ведь, как говорят здесь же, в Испании, любопытство кошку убило.
– Даш-ша?.. – почти примирительно спросил он меня.
Я вздохнула и стала молча засовывать вещи обратно в шкаф. Представление окончено, но последнее слово останется за мной.
– Я буду спать здесь, на диване.
– Даш-ша, это… как сказать по-русски, глюпост.
– Нет, не глупость, – отрезала я и выжидающе посмотрела на Антонио. Он понял, с тяжелым вздохом поднялся с дивана и вышел.
Две ночи я спала на диване в своей комнате, по собственной инициативе поддерживая состояние «холодной войны», а Антонио, видимо, решил дождаться, когда я «наиграюсь» в обиды, и не предпринимал ничего для того, чтобы в наших отношениях наступила «оттепель». Но к концу второго дня, поняв, что мое упрямство куда сильней его, решился на дипломатические переговоры. Он постучал в мою дверь после того, как я проигнорировала ужин.
– Да? – без особого энтузиазма отозвалась я, не отрываясь от книги, которую читала.
– Можно, Даш-ша? – приоткрыл он дверь.
Я молча кивнула, но головы не подняла, продолжая делать вид, что читаю. Антонио мягко прошел в комнату и присел на диван у меня в ногах.
– Кариньо, давай поговорим, – сказал он на испанском.
– Не хочу. Я занята.
– Кариньо, пять минут. А потом делай что хочешь. Послушай меня…
