— Итак, милорд полковник, я готова следовать за — вами. — Она улыбалась так беспечно, как будто напряженных минут в спальне и не бывало. — И голодна как волк. Надеюсь, у вашего командующего хороший стол.
Джулиан не снизошел до ответа, а всего лишь развернулся и быстро зашагал по вымощенным камнями улицам, освещенным масляными лампами и одинаково оживленным вечером и днем. Армия не спала, и осадные работы продолжались при лунном свете так же напряженно, как и при солнечном.
Все присутствовавшие в комнате как один повернулись, когда Сент-Саймон и его спутница вошли.
— А, Виолетта, — сказал Веллингтон, делая шаг в ее сторону. — Надеюсь, вы отдохнули.
— Да, благодарю вас, я выспалась прекрасно. Тэмсин приняла предложенную ей руку.
— Джентльмены, беру на себя смелость представить вам легендарную Фиалку-Виолетту. — При этих словах командующий обвил рукой ее талию.
Тэмсин не сделала попытки выскользнуть из этих полуобъятий. Как ни в чем не бывало она улыбкой и кивками отвечала на поклоны офицеров. Всем была известна репутация герцога как большого любителя флирта, и она обрадовалась, что он клюнул на приманку, — это могло послужить ее целям.
Джулиан стоял поодаль, поглощая шерри и мрачно наблюдая, как мужчины толпятся вокруг маленькой обманщицы. Безусловно, Виолетта знала, как стать центром внимания. Несмотря на мужской костюм и короткие волосы, сверкающим шлемом охватывавшие ее голову, она источала очарование женственности… "Все это уловки, — одернул себя он. — Чего, черт возьми, она добивалась? Она приехала сюда торговать информацией, а вовсе не затем, чтобы превратить все командование английской армии в поклонников пресловутой Цирцеи[7].
Вошел слуга с говяжьим филеем на деревянной доске. Он поставил блюдо на стол, накрытый перед огнем, и объявил:
— Обед подан, сэр.
— Хорошо, — Веллингтон потер руки в предвкушении. — Идите сядьте рядом со мной, моя дорогая. — Он указал Тэмсин на стул справа от себя и занял место во главе стола.
Командующий взял монокль и обследовал содержимое блюд, в то время как слуги снимали с подносов и ставили на стол дымящиеся тарелки.
— Итак, что у нас здесь? Кажется, это бараньи отбивные. Позвольте поухаживать за вами… Скажите, следует ли мне называть вас Виолеттой, или у вас есть и другое имя? — Он положил на ее тарелку отбивную и несколько толстых ломтей говядины.
— Мое христианское имя — Тэмсин, — сказала она, с жадностью накладывая на свою тарелку жареную картошку с большого блюда. — Виолетта или Фиалка — под этими именами меня знают партизаны.
