Сент-Саймон поспешил к конюшне, чтобы взять лошадь, и грум, заметив синий огонь, полыхавший в его глазах, плотно сжатый рот и мрачно выдвинутую вперед челюсть, отшатнулся. Полковник выехал из Эльваса и двинулся к лагерю, к своей палатке, к успокоительной прозе военной жизни.
Должно быть, он начал терять рассудок. Она была грязной, хитрой, переменчивой, как ветер, продажной интриганкой, способной на любые капризы, и все же… все же… Она волновала его до глубины существа.
Тэмсин видела из окна, как он шагал по улице с такой поспешностью, будто за ним гнались все дьяволы ада.
— Как неучтиво с вашей стороны, милорд полковник, — бормотала она про себя. — Неужели вы способны чего-нибудь бояться? Но, конечно, не меня?
Едва заметная усмешка тронула ее губы, и она отвернулась от окна, чтобы обсудить с вдовой Браганца плачевное состояние своей одежды.
— Где наша гостья, Джулиан? — спросил главнокомандующий, когда полковник вошел в его апартаменты.
— Я послал Сандерсона, чтобы он проводил ее сюда, — ответил Джулиан, кивком приветствуя остальных пятерых членов штаба, собравшихся на обед к Веллингтону.
— Ну и каково ваше впечатление о ней, Джулиан? — поинтересовался майор Карсон, подавая ему стакан шерри. — Просветите нас.
— Я бы ни капельки ей не доверял, — заявил Сент-Саймон решительно.
— Учитывая, что она и сама-то с капельку, получается совсем немного, — сказал Веллингтон, смеясь собственному каламбуру. Смех его очень напоминал лошадиное ржание.
Улыбка Джулиана была суровой.
— Вы попались на удочку — вас обмануло небольшое представление, которое она разыграла здесь сегодня.
— Представление? — Веллингтон удивленно поднял бровь.
— Это бессилие, изнеможение трогательной маленькой сиротки. Конечно, она была измучена, это верно. Думаю, за последние пять дней ей удалось поспать всего несколько часов, да и то главным образом в седле. Но упасть в обморок — Фиалке? Нет уж, увольте, найдите другого простака.
С гримасой отвращения он залпом проглотил свой шерри.
— Так вам эта леди не нравится, Джулиан? — спросил с усмешкой бригадир Корнуоллис.
— Чрезвычайно не нравится. И, должен вам сказать, Корнуоллис, что слово «леди» в данном случае совершенно неуместно. Она двуличная, алчная, готовая на любую подлость интриганка.
После того как прозвучало это краткое, но убедительное обличение, с минуту все молчали, потом полковник Уэбстер сказал;
— Ах, Джулиан, вы никогда не относились спокойно к своим даже незаметным постороннему глазу поражениям.
