— Ты замерзнешь насмерть, — сказал он. — Но, если так хочется, можешь залезть в воду на две минуты.
— Примите мою искреннюю признательность.
Тэмсин сбросила башмаки и выжидательно посмотрела на него:
— Могу я развязать веревку? Мокрая, она будет невыносимо резать ноги.
— Хорошо, — согласился он. — Но если ты попытаешься от меня удрать, подружка, я тебя поймаю и заставлю бегом бежать в Эльвас, привязав к стремени.
В ее взгляде полыхнул гнев, отчего темно-фиалковые глаза почти почернели, но это выражение мгновенно изменилось. Она пожала плечами, как бы принимая к сведению его заявление, и нагнулась, чтобы развязать веревку. Потом она стянула носки, расстегнула бриджи и отпихнула их ногой в сторону. Одетая только в тонкие льняные панталончики и рубашку, девушка повернулась и зашагала к реке.
Внезапно Джулиан ощутил, что она натянута как струна, так же как вчера, когда он вез ее на лошади. В каждой линии хрупкого тела чувствовались целеустремленность и решимость. Он схватил девушку за руку:
— Минутку! — Сент-Саймон оглядел реку. Вода была достаточно спокойной, но в нескольких футах от берега дрожала предательская рябь, а это означало омут. Маловероятно, что она способна переплыть на другой берег…. маловероятно, но не невозможно. Ведь в конце концов это Фиалка. — Сними остальное.
— Что? Снять все у вас на глазах? Она казалась возмущенной, но его почему-то не убедила эта демонстрация девической скромности., — Да, все, — подтвердил он спокойно, — думаю, даже ты вряд ли поплывешь на тот берег совсем раздетой.
— А почему вы думаете, что я могла бы до него доплыть? — Глаза ее округлились, обнаруживая простодушное недоумение. — Здесь должно быть добрых полмили, да еще подводное течение сильное.
— Я не настолько хорошо плаваю.
— Ты меня простишь, если я тебе не поверю, — ответил он ровным, как и прежде, тоном. — Если хочешь искупаться, то придется купаться нагишом. А иначе делай то, зачем пришла, вон за теми скалами, и мы вернемся в лагерь.
Ее лицо исказила мгновенно промелькнувшая досада. Это было молниеносно, но от него не укрылось, и Сент-Саймон понял, как был прав, предположив, что Фиалка лелеет надежду на побег.
Тэмсин повернулась к нему спиной и начала расстегивать рубашку. Будь проклят этот проницательный негодяй. Для нее не составило бы труда доплыть до противоположного берега, и, уж конечно, вскоре нашелся бы какой-нибудь дружелюбно настроенный фермер, который помог бы ей. Но бродить по полям и лесам нагишом — это уже совсем другая история.
