И все повторялось снова: уход, нырок, разворот, удар... Обмякшее тело медленно валится под ноги бессмертной.
Сзади закричал кто-то из своих.
Ташша в пылу боя, наслаждаясь техникой бессмертной, совершенно забыла о "своем" участке обороны.
Расплата последовала незамедлительно.
Почти полдюжины ратников противника, неожиданно "нагрянув в гости" к большой ящерице, смогли оглушить её, повалили наземь и теперь дружно молотили ногами и руками по голове и телу зеленого "жаба".
Ташша взревела от ярости, бросилась на обидчиков друга.
Троих воинов она прикончил с одного удара - каждого, но с оставшимися тремя пришлось повозиться.
Опытные, хорошо обученные, но главное - синхронно действующие, они плотно окружили Ведунью, оттеснили её от основной группы и теперь методично пытались ранить, или свалить наземь.
Один из мужчин вооружился камнем, привязанным к концу прочной и длинной веревки и эпизодически "обстреливал" им одинокую уже женщину-змею.
Ташша легко уходила от "атак" местного боло, но пока она пригибалась, или подпрыгивала над нитяной "змеей", два других ратника стремились приблизиться к ней и воткнуть свои длинные ножи во что-нибудь мягкое в теле Ведуньи.
Одному из противников это удалось - он полоснул острием своего клинка по бедру женщины-змеи. Ташша почувствовала острую боль. Закапала кровь.
Неожиданно ратникам улыбнулась удача - Ташша споткнулась о тело убитого ею противника, потеряла равновесие.... Вдобавок кто-то удачно попал каменюкой по её раненной ноге.
Ведунья охнула, оступилась, стала заваливаться назад....
Ратники бросились на неё, как свора голодных пожирателей падали....
Однако Ташша успела каким-то чудом увернуться - правда, в самый последний момент.
Нож одного их аборигенов пропорол ей бок, глубоко вошел в землю.
Женщина-змея соскочила с земли, разрывая собственное тело....
Она наотмашь ударила ножом по горлу одного, затем - второго.
Успела увернулся от размашистого удара клинком - в свою; ударом в сердце "проводила в последний путь" третьего....
Где-то за спиной пронзительно закричала Маяла.
Ташша оглянулась на звук, бросилась в сторону девушки.
Она едва не опоздала.
В центре площадки, периметр которой густо был усеян телами убитых ратников, навзничь лежала Маяла.
Она был ранена в плечо и отбивалась только одной рукой.
Ибо другой она прижимала к себе испачканный сверток - малыша, который отзывался на все происходящее громким плачем.
