Забежав в хату, Григорий переоделся. Родион оставил цветы, и они двинулись в магазин.
Очень было любопытно Родьке узнать, читаю ли сельчане его сочинение. Он вначале шел рядом с Григорием, а потом, увидев, что там происходит, поотстал.
Люди толпились на крыльце еще закрытого магазина так, словно брали приступом двери, окованные жестью и перетянутые стальным поясом прогона. Смеялись, что-то возбужденно выкрикивали. Нижние старались пробиться наверх, к тетрадным листкам, приклеенным к двери. Пробрался туда Федя-почтальон, за ним и Гриша Матюхин. Шли доярки с работы, среди них была мать Родиона и тоже смешалась с толпой. И директор школы Иван Николаевич был около магазина.
Федя прорвался к двери, сорвал фуражку, замахал ею, призывая:
- Товарищи, тихо! Успокойтесь. Стойте на месте! Да тихо, я вам сказал! - От натуги побагровел шрам на его лице. - Слушай, народ, я вслух прочитаю!… «Граждане жулики!…»
Его прервали, кто со смехом, а кто всерьез:
- Федя, мы честные люди! Не оскорбляй!
- Да тут так написано!… И к жуликам обращаются, а не к честным. Не мешайте, читаю: «Граждане жулики! Как вам не стыдно? Зачем украли трубы и электромоторы? Без них не заработает автодойка! Обращаемся: верните по-хорошему! Сегодня же ночью. Иначе будет поздно. Предупреждаем: завтра же вывесим ваши фамилии на всенародный позор! Граждане жулики, помните, мы знаем о вас все! От нас не скроетесь». Подписано: «Крысоловы».
Федя, дочитав «Обращение», рассмеялся, от себя добавил:
- Молодцы, крысоловы! Правильно написали. Граждане, которые жулики, и я, как народный контролер, говорю вам: верните ворованное по-хорошему!
Так, наверное, давно уже не смеялись люди, собравшись вместе толпой, как сейчас. Родион грыз кулак от досады и разочарования: он, можно сказать, кровью писал, а его слова не приняли всерьез!
У магазина вдруг с визгом затормозил проезжавший газик. Из него выпрыгнул председатель колхоза.
- Что тут за митинг? - недоуменно опросил он. - Ты, Федя, тут командуешь?
- Да вот, видишь, «прокламация»! - крикнул Федя. - Обращение к гражданам жуликам. Обсуждаем. Прочитать тебе?
- Спасибо. Уже читал. Наизусть помню. - На порожках было засмеялись, но Литовченко укоризненно покачал головой, и смех умолк. - Ничего смешного я тут не вижу. Стыдно должно быть нам всем, что у нас уже такие… «прокламации» стали появляться. Кстати, об этом как раз и будет идти разговор на колхозном собрании в будущее воскресенье. Так что, приходите все. Там поговорим.
