Дед, поглядывая на бабку, посмеивался. Родион увлекся пирогом. Сметана впитывалась румяной коркой, распаренными дольками яблок, мед плавился, стекал по пальцам золотыми тянучками - некогда было Родиону зевать и отвлекаться! Посапывая от наслаждения, он приканчивал третий кусок пирога, когда пришел отец с тяжелой хозяйственной сумкой и стал выставлять из нее трехлитровые баллоны с самогоном, запечатанные жестяными крышками.
- Зачем столько, Андрей? - сердито спросил дед Матвей. - Уж если задумал праздновать входины, мог бы водки или вина купить.
- Самогон почти даром достался, а на водку да вино у меня денег нет. Сам знаешь, в дом все вогнал… А гости под хорошую закуску и самогон выдуют.
В едкой усмешке топорща седые стриженые усы, дед Матвей присматривался к сыну.
Родион давно приметил: когда дед Матвей гневался, то пристально вглядывался в человека и начинал задавать вопросы.
- Почти даром, говоришь?! А не часто ли ты стал… даром его доставать? Чем расчитуешься?
- Да не волнуйся ты, ничем я не рассчитывался! - с досадой оказал отец. - Это Дядя из бракованных конфет наварил, мне выделил.
- Выделил, говоришь?… Дядя?… Да ну?! Он тебе «почти даром» дулю с маком выделит! Его «почти даром» тебе дорого обойдется.
Мать месила тесто, не поднимая головы, будто не слышала разговора, но Родион знал: она была на стороне деда. С отцом у нее из-за самогона не раз были скандалы.
Бабка Акулина демонстративно загремела заслонкой, с укором сказала деду Матвею:
- Чего прицепился к парню?… Иди вон в мастерскую, заканчивай мебель.
- Прицепился, говоришь? - взвился дед. - Защищаешь своего мазунчика? Он для тебя еще малютка молокососная?… Так возьми его на ручки, побаюкай! - Дед Матвей умолк, добавил устало: - И вообще, поторопился ты, Андрей, входины справлять. Водяное отопление не сделал, свет не провел… И я не успел закончить поставец и табуретки.
- Сколько можно тянуть с входинами? рассердился отец. - Самая пора людей за помощь благодарить!
- Каких таких людей?… Прохиндеев - Дядю и Бардадыма?
- Что ты на них напускаешься?… Это свои люди.
- Свои, говоришь?… Значит, они уже стали для тебя своими? Ты с кем связался?
- Не ругайтесь, - остановила их бабка Акулина. - Печка этого не любит. Еще закапризничает, пироги с потрошками не выйдут, и гусь подгорит.
Дед с досады хмыкнул и, выходя, сказал Родиону:
- Прикончишь пирог - придешь в мастерскую. Поможешь мне.
- Ладно, деда, - ответил Родион, слизывая мед с пальцев.
