- До свидания, Родя. Уезжаю я…
Аннушка стояла у калитки с раскрытым зонтом, с сумкой через плечо.
- До свиданья, Аннушка. - Родион не называл ее теткой. Он считал ее своей старшей сестрой. Подошел к ней, ткнулся лицом в грудь. Она обняла, поцеловала его.
- Родя, прошу тебя, держись… Будь молодцом… Жалей мать, не давай в обиду… Слышишь, Родик?
- Да, да, слышу, - глухо ответил он.
Родион смотрел вслед Аннушке, пока ее ладная и крепкая фигурка не скрылась за углом. И вновь он е ожесточением принялся копать канавку, не заметив, Как с улицы, оскальзываясь, во двор вошел отец. Опять выпивший, неопрятный, небритый.
- Молодец, сынок, хвалю! Помогаешь отцу по хозяйству, - оказал он сыну.
Распахнув жесткий брезентовый плащ, отец, горделиво подбоченясь, прошелся по двору, полюбовался новым домом. Из карманов пиджака торчали бутылочные головки, заткнутые морковками.
- А ты чего такой непогодный? - Андрей подошел к сыну ближе, приглядываясь. - А-а, да ты, я вижу, подрался с кем-то! Ха-ха!… А драться надо уметь, сынок!
- Я не дрался… Я боролся с Сенькой!
- Эге, брат! Сенька - парень хваткий и хитрый, что его отец. Его надо бить так, чтоб сразу с копыт. Вот так надо - снизу. - Отец взмахнул кулаком, прицеливаясь к подбородку Родиона.
Из старой хаты выбежала Акулина Кондратьевна:
- Андрей! Ты что, совсем одурел? На хлопца с кулаками лезешь! Он и так уже побитый.
- Я учу его драться… Пусть бойцом растет.
- Ты вон какой боец вырос, опять на взводе! Набил карманы головками-морковками, явился!
- Тихо, мать, тихо!… Завелась. Пошли обедать, и тебе налью рюмашку к борщу.
- Будь она проклята, твоя рюмашка!
- Было бы предложено. - Отец развел руками и пошел в хату.
Акулина Кондратьевна горестно покачала головой:
- Боже мой, боже мой! Пропадает человек!… Родя, пойдем перехватишь, голодный, небось.
- Вот докопаю канавку, бабаня. Немного осталось.
Стеснило дыхание Родиону: как быстро она состарилась после смерти деда Матвея! Лицо потемнело, глаза в тень спрятались. Без деда Матвея плохо стало - будто бы срубили большое дерево, которое защищало старую хату и двор от пронизывающих осенних ветров.
Когда Родион зашел в дом, мать сидела за столом, разбитая, усталая. Бабушка разливала борщ по мискам. Отец вышел из кладовки с бутылкой в руках и, натолкнувшись на материн взгляд, деланно засмеялся, взболтнув самогон:
- Бальзамчик! На лечебных травках. От всех болестей и горестей!
- Ну и что ты на этот раз отнес Дяде? Мешок комбикорма? - спросила его мать.
