Замахнулся и Сенька, ударил его кулаком в лицо. Они схватились снова. Затрещала у кого-то сорочка.
- Перестаньте! Это уже не борьба! - закричала Ольга.
Кружась в яростной схватке, Родион и Сенька налетели на тыквы. Подпрыгивая, тыквы с барабанным буханьем обрушились на них, покатились по сараю.
Во дворе встревоженно залаял Кудлай.
- Вы что тут делаете?! - услышали ребята.
Мать Родиона и Аннушка с испугом заглядывали в сарай.
Родион и Сенька, потирая ушибы, стояли среди разбитых тыкв. Шурка уползал в угол. Растрепанная Танюся искала в сене свои стрекозиные очки. Ольга жалась к стене, а Виталька сидел на верстаке.
- Чем вы тут занимаетесь, я вас спрашиваю? - Мария с недоумением оглядывала ребят.
Не замечая крови, стекавшей с разбитой губы, Родион машинально запахнул полы разорванной донизу сорочки, промямлил:
- Мам… мы тут это… боролись… Турнир устроили… Кабаки нечаянно завалили…
- Хороший же турнирчик у вас получился!… Эх, Родька, Родька… Оказывается, вот какой ты больной. Лучше бы воду со двора выпустил. Хату уже подмывает.
В глазах матери Родион увидел столько горечи и усталости, что в бессилии опустил руки.
Мать пошла в хату, а тетка спросила:
- И в честь какой же принцессы тебе, Родя, губы расквасили?
- Я нечаянно, - пробормотал Сенька.
- Ну да?… Знаю я вашу породу, Сенька! У вас ничего не бывает нечаянно.
Танюся, схватив свой портфель, бегом пустилась из сарая.
- Ну, а ты чего ждешь? - спросила Аннушка у Сеньки и обратилась к Ольге: - Ты останься, Оля, поговорить с тобой хочу.
Кривя губы непонятной усмешкой, Сенька набросил куртку на плечи и пошел вон. За ним, припадая на ногу, поплелся Шурка с двумя портфелями в руках. Вышел и Виталька.
- Скажи, Оля, отчего это Родька почти каждый день приходит домой побитый? С кем он дерется? Из-за чего?
- Тетя Аня, а вы разве сами не понимаете этого? - Ольга внимательно и с грустью посмотрела в глаза Аннушки и пошла к дверям.
- Я-то могу понять, Оля! Но Родькиной матери каково? Ей своего горя хватает. Измучилась она - на ногах еле держится… Пожалеть ее надо, а он…
Родион слушал, опустив голову.
Видно, поняв, в каком жалком состоянии находится племянник, Аннушка подошла к нему, достала платок из кармана:
- Ох, Родя, Родя!… Давай хоть кровь вытру.
Родион мрачно ковырял лопатой раскисшую землю у ворот - выводил лужу со двора. Перед глазами у него еще стояло измученное лицо матери. Как он сейчас ненавидел себя!… До чего он дошел!… Его, видите ли, возмущает поведение Сеньки! Затеял с ним борьбу, чтоб доказать… Что доказать? Что ему, дураку, докажешь?… Боль нудная, тягучая, как эта раскисшая земля, заполняла Родиона. Ход его тягостных мыслей прервал теткин голос:
