Елки, а зубы?! Полный рот белоснежных, острейших зубов! И это в сто сорок восемь лет?!
Володька в серцах сплюнул: «Конечно, все это глупости! Просто совпадения. И вообще, поменьше нужно фантастики читать. Особенно, страшилок…»
Выдержки хватило минут на десять. Потом Володька, злясь на себя, обернулся к товарищу:
— Слушай, расскажи, а?
— Что?
— Ну, что там вам бабка о моем деде рассказывала.
— Ага, тебе тоже интересно?
— Ну да, — Володька криво усмехнулся. — Я об оборотнях лишь фильмы смотрел. Одни ужастики, знаешь. Дед, вроде бы, совсем не такой. Почему вдруг о нем болтать стали, а?
Пашка озадаченно поскреб затылок. Помолчал немного, размышляя, и пожал плечами:
— Я знаю? Наверное, он на других мало похож. Бабка говорит: почти все время в лесу проводит, в деревне его и не видят совсем. И не меняется он у тебя. По бабкиным словам. Лет пятьдесят уже якобы. Брехня, конечно…
Володька покосился на приятеля и нехотя пробормотал:
— Как раз это не брехня.
И, решаясь, выдохнул:
— Знаешь, а ведь он мне не дед!
Пашка открыл рот:
— А кто?!
— Прапрадед.
— С ума сойти! И сколько ему?
— Дед сказал: скоро сто сорок восемь исполнится.
— Блин! Теперь все понятно!
— Ты о чем?
— Ну, моей-то бабке всего шестьдесят шесть. Сам подумай, она же его всю жизнь видит, а он все тот же. Класс! Твой прапрадед долгожитель, представляешь?! Вот они и накрутили вокруг него ерунды всякой. — И Пашка восхищенно присвистнул. — Сто сорок восемь — здорово! Полтора века отмотал и как огурчик! Повезло мужику.
— И все-таки, что о нем болтают?
— Ну… как бы это…
Володька нетерпеливо заерзал. Пашка бросил на приятеля осторожный взгляд и проворчал:
— Да гадости всякие. Даже пересказывать противно.
— Слушай, не крути! Не перед девчонкой же распинаешься!
— А-а, черт с тобой! Только смотри, чтоб ни живой душе, я бабке слово давал.
Пашка вытер о джинсы вдруг вспотевшие ладони. Помолчал с минуту, потом буркнул:
— Говорят, видели, как к его дому волчара шел. Матерый, с сединой уже. Крупнющий, жуть! Почти с лошадь. А потом кто-то из мужиков и следы находил. Мол, у обычных волков много мельче. А этой зимой и волчица какая-то все у его дома крутилась. — Пашка понизил голос. — Отца Петькиного знаешь? Ох и злющий же мужик!
— Ну?
— Несколько раз подстрелить ее пытался. А волчица будто в воздухе таяла. До оврага он проследит ее — ну, чуть ниже твоего дома проходит! — а дальше — никак. Петькин отец болтает: оборотень волчицу в своем доме прятал. Она старая совсем и больная, еле ноги таскала, ее пристрелить бы…
