Однако он понимал, что положение почти безнадежно. Рано или поздно метатели выломают дверь, ворвутся ввосьмером и просто забросают его топорами и кинжалами. И целить будут уже не в ноги, а в голову…
И в подтверждение его мыслей на дверь обрушились удары.
— Открывай, Странник! Открывай по-хорошему, нечесаный конский хвост!
Грон стоял у двери с мечом наизготовку и, покусывая губы, слушал возгласы метателей. Можно было бы попытаться прорваться с боем, если бы не Рения. Если бы не Рения… Он оглянулся. Девушка стояла у кровати, прижав руки к груди. Лицо ее было бескровным и застывшим, словно каменные лики древних статуй на Поле усопших.
— Помолчите! — послышался за дверью властный голос, разом оборвав ругань и проклятья. — Я сам с ним поговорю.
Грон был уверен, что это голос тонкогубого. Судя по всему, командира этой группы.
— Ты слышишь меня, Странник?
— Да, — надменно отозвался Грон.
— Ты в ловушке. Согласен?
Тонкогубый сделал паузу, ожидая ответа, но Грон промолчал.
— Ты в ловушке, — повторил тонкогубый. — Дверь мы сейчас выломаем или просто подожжем. Ты сможешь убить еще одного или двух, как убил Роха и Буса Ворчуна, но со всеми тебе не справиться.
Грон слушал, наклонив голову и исподлобья разглядывал дверную ручку, — бронзовое лохматое чудище угрожающе скалило зубы. Утверждение тонкогубого имело все шансы стать истиной в самом ближайшем будущем.
— И счастье твое, Странник, если ты умрешь сразу, — вкрадчиво продолжал тонкогубый. — Потому что иначе мы сами выберем тебе смерть, хотя ты и заговоренный. И навестим твоего отца, он ведь тоже смертен.
Грон дернул плечом, тяжело оперся на меч.
— Что ты предлагаешь, метатель? — Он старался говорить ровным голосом. — Сдаться на вашу милость? Сложить оружие, отодвинуть засов и безропотно дать себя убить? Не велика ли будет для вас честь? Между прочим, кое-кто в Искалоре знает, что я отправился вслед за вами, и знает, что делать, если я не вернусь, а кто-то из вас вернется.
«А ведь я им нужен живым, — подумал он. — Мертвый Грон хорошо, но живой лучше». Он был нужен живым, иначе метатели вряд ли тратили бы время на переговоры.
— Послушай, Странник. — Голос тонкогубого смягчился. — Давай так: открывая дверь, отдай оружие и мы тебя отпустим.
Грон усмехнулся.
— Какие еще будут условия? Может быть, сразу отрубить себе голову и преподнести вам?
— Слушай, Странник, ведь в ловушке ты, а не мы. С оружием ты можешь причинить нам беспокойство, а без оружия уходи себе, откуда пришел. Неужели мало дел в Искалоре? Клянусь, мы выпустим тебя из замка…
