Надежда Петровна была нянечкой в больнице, где находилась Гюльназ. Она и жила при этой больнице и всегда ухаживала за самыми тяжелыми больными. Мужественно перенесла она все муки блокады. И теперь, как и все ленинградцы, радовалась, что может вздохнуть свободнее. И эту радость передавала своим подопечным.
А сегодня ей поручено, как она выразилась, ответственное задание: доставить беременную Гюльназ в ближайший родильный дом. Машины не было (об этом и мечтать не приходилось), не было и конской повозки. Значит, только пешком надо было добираться до родильного дома. Зная, что Гюльназ все еще была слаба, Надежда Петровна решила сделать все загодя. Но сегодня утром Гюльназ почувствовала первые боли и со скрытой радостью прошептала:
- Тетя Надя, кажется, пора. Вот здесь меня будто режут. Они медленно шли по дороге, которую с двух сторон обступили липы. Надежда Петровна, чтобы отвлечь Гюльназ, что-то рассказывала о своих детях, как они появились на свет, как, оперившись, разлетелись в разные концы, а потом, оставив ее одну, ушли на фронт. А Гюльназ думала, что она не будет поступать, как тетя Надя, куда бы ее сын не отправился (почему-то она всегда представляла его себе мальчиком), она последует за ним или всегда будет держать его при себе.
Когда они приблизились к небольшому холмику, воронкообразно вдающемуся в море, с правой стороны увидали несколько красивых зданий. Указывая на одно из них, Надежда Петровна сказала:
- Вот это и есть родильный дом. Вот тот, низенький, из красного кирпича.
- Да, вижу... Какой красивый...
- А как же, моя деточка... родильный дом и должен быть таким...
Дом на самом деле был красивым. Приятно смотрелись его кирпичные стены, крыша из белой жести, светло-зеленые окна. Гюльназ даже показалось, что этого домика не коснулось дыхание войны. "Иначе и быть не могло, - заключила она. - Ведь это - родильный дом".
Миновав небольшой садик во дворе, они подошли к входной двери дома. Гюльназ невольно обернулась, осмотрела сад. Земля была вскопана лопатой. Между деревьями еще видны были следы ног. Она проследила за ними взглядом, следы уводили влево. Там у стены выстроились в ряд цветочные горшочки. Сердце ее сжалось, она вспомнила свое окно, все в цветочных горшочках. Она сделала несколько шагов и увидела - мак! Задрав вверх красные головки, точно флажки, он будто приветствовал ее. В изумлении, смешанном с радостью, она остановилась:
- Тетя Надя, посмотрите-ка! Маки! Видите? Да какие красивые...
