- Я думаю, что сейчас вам хотелось бы немного побыть одному, - сказала Лонгбрайт. - Мы с вами можем продолжить разговор позже.
- Когда? - Гарри поднял голову и устало взглянул на женщину. - С презентации я ушел, да и возвращаться мне туда теперь уже ни к чему. Где я могу найти того водителя?
- Он сейчас у нас в участке, хотя лично я не рекомендовала бы вам встречаться с ним, если только вы не считаете это совершенно необходимым.
- Если вы опасаетесь, что я могу сорваться, то напрасно. Просто мне хотелось бы как можно скорее во всем разобраться. Я поеду с вами.
- Ну что ж, очень хорошо. Машина ждет внизу. Я подвезу вас.
- Позвольте мне на минутку заглянуть в туалет.
Стоя перед зеркалом, висевшим над раковиной в туалете, Гарри придирчиво разглядывал собственное лицо, пытаясь отыскать в нем видимые признаки постигшей его утраты, однако, к своему удивлению, так ничего и не обнаружил. Разве что еще резче обозначились тени вокруг голубовато-серых глаз, которые Хилэри, судя по всему, считала просто обворожительными, да глубже прорезалось несколько морщин. Ну еще, пожалуй, чуть вздыбились черные, гладко зачесанные назад волосы, а на широком подбородке появился легкий налет щетины. Однако резких изменений не произошло; в его внешности не отмечалось никаких явных свидетельств того, что в свои тридцать два года он впервые в жизни почувствовал себя совершенно свободным от каких-либо сыновних обязательств.
Гарри виновато кивнул собственному отражению и ополоснул лицо водой. Затем заново повязал галстук и вернулся к поджидавшему его сержанту полиции. Уже через минуту они вместе спускались по лестнице агентства, направляясь к поджидавшей их патрульной машине.
Глава 3
ДОРОТИ
С этим зданием библиотеки судьба сыграла жестокую шутку. Оно было построено в том же году, когда состоялся суд над Оскаром Уайльдом, и нынешнее состояние библиотеки, словно по иронии судьбы, отражало полное забвение ее былого величия. Здание, построенное в эстетических традициях викторианской эпохи, ныне сиротливо ютилось под громадным пролетом ультрасовременной бетонной эстакады. Насыщенный тяжелыми свинцовыми парами воздух плотной пеленой окутывал старинный дом из красного кирпича, лишь усиливая стремление потенциальных читателей держаться подальше от входа в него. И все же библиотека продолжала функционировать, обслуживая тех немногих посетителей, которые еще пользовались ее услугами.
Устилавший ее коридоры неровный паркет по-прежнему источал запах лавандовой политуры, а проходы между стеллажами утопали в приятном полумраке, хотя полки в справочно-библиографическом отделе значительно опустели. Корешки очень многих из остававшихся книг покрылись известковым налетом и оттого стали ломкими, а страницы потемнели от влаги и, словно двери пустых домов, похрустывали, когда их начинали листать.
