Дедовщины на военной базе, раскинутой в зеленых дебрях и зачем-то опоясанной бетонной стеной похлеще Китайской, не было. Но зато было много загадок. Новобранцам выдали форму без погон. И у командного состава отсутствовали атрибуты принадлежности к каким-либо родам войск и знаки отличия. Вообще, командиры смотрелись странно одинаковыми, словно близнецы-братья. Поначалу Юра совершенно не мог их различать, словно командовал здесь один человек в нескольких вариантах. Дисциплина была железная, офицеры ходили всегда трезвые и чисто выбритые.
Кормили хорошо, не особо угнетали тренировками и марш-бросками. Практически отсутствовали уроки по политинформации. Зато были регулярные ежедневные занятия, на которых обучали обращаться с многочисленной и очень серьезной электроникой не менее серьезные и грамотные преподаватели. Вечерами было полно свободного времени, которое не знали, на что употребить - не с медведями же в прятки играть?
Юра так и не успел понять, куда же он попал и что за курорт такой таежный, как его в составе небольшого отряда спешным порядком отправили на выполнение первого боевого задания. Причем, никто не объяснил, в чем это задание заключается. На учения это похоже не было.
Хмурый и заметно нервничающий военный выстроил сорок человек в колонну и повел через лес только ему одному заметными тропами. Довольно-таки затяжной марш-бросок утомил. И только на закате Юра понял, что они пришли. Еще ничего и никого не было видно, но впереди слышался гул моторов и отдельные выкрики. Близость цели придала сил. Последний рывок, и отряд неожиданно вышел на большую поляну, вернее, свежепрорубленную просеку. Юра так вымотался, что смотрел только себе под ноги. Голову он поднял только когда налетел на спину шедшего впереди товарища. Тот затормозил так внезапно, что Юра буквально врезался лбом ему в затылок. Первый порыв высказать сослуживцу, что он о нем думает, сгинул бесследно, когда Юра увидел причину внезапной остановки. Громадный диск совершенно правильной формы, голубовато-зеленый, не то металлический, не то стеклянный, чуть флюоресцирующий даже при свете дня, висел ребром к земле, чуть касаясь краем пеньков наспех спиленных кедров. На Юру налетали шедшие сзади, но он не замечал ни тычков, ни ленивой ругани. Он оторопело смотрел на странную штуку, неподвижно торчавшую ввысь метров на двадцать без каких-либо подпорок, стропил и прочих строительных фокусов. Солдаты сбились в кучку, недоуменно разглядывая чудо.
