- Бывай, голуба! - и камнем упал вниз.
Я охнула, подбежала и с ужасом свесилась с крыши: большая летучая мышь плавно спланировала над землей в сторону сквера.
Проваленное в очередной раз задание уже мало занимало мои мысли. Больше волновал вопрос: а не спятила ли я? Я огляделась. Нет, не спятила. Рядом с моей винтовкой сиротливо лежал пластмассовый стаканчик с красными каплями на стенках, по крыше, между телевизионных антенн ветром гоняло обертку от гематогена "Детский". Еще мне на память осталась лихо пойманная Федей пуля, которой так и не суждено было покопаться в мозгах клиента.
7.
В утренних новостях передали, что очередной банкир был найден дома в собственной постели в луже крови. Федя не тронул банкирской кровушки. То ли мне что-то доказывал, то ли на самом деле принципиальный такой. Охрана пребывала в шоке, милиция разводила руками. Я через посредника получила обещанное вознаграждение и скупую похвалу за изобретательность. И вот уже третий день, потерянная, с исковерканными мозгами, блуждаю вокруг уже знакомой многоэтажки в надежде встретить Федю, чтобы отдать причитающуюся ему часть гонорара. Хотя я сомневаюсь, что он возьмет эти деньги. Странные они вампиры. И благородные.
Но прячься, не прячься, Федя, чувствую затылком - мы с тобой еще встретимся.
МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ
1.
Господин Ферапонт Лужайкин был широко известен в кругах официальных на уровне администрации города. Одновременно этот человек преуспел и в кругах не столь широко афиширующих свою деятельность, но от этого процветающих не меньше. На криминальной ниве Лужайкин был тружеником - передовиком, новатором. Фирмы, принадлежащие прямо или косвенно Ферапонту Лужайкину, были очень и очень многопрофильны по роду своей незаконной деятельности. Короче, он был крестным паханом всех городских мафиози. Его знали и боялись все, кто был так или иначе связан с преступным миром. Ферапонт Лужайкин, имевший в преступном мире кличку "Мыльный", боялся лишь одного человека. Свела же нелегкая по одному пустяковому дельцу, за что он вот уже несколько лет проклинал себя на чем свет стоит. Вспоминать тот случай Мыльный не любил даже в собственных мыслях.
Ферапонт неоднократно пытался спрыгнуть с крючка, тужился собрать альтернативный компромат на своего более чем таинственного знакомого. Ниточки вели в государственный институт со сложным названием. Статус секретности института был ниже даже средней паршивости, не имеющий никакого отношения ни к силовым структурам, ни к криминалу - ничего серьезного, сплошная чистая наука, даже без коммерческих перспектив и высокооплачиваемых на Западе мозгов и секретов. Но... Два агента, два лучших агента Мыльного, бывшие работники спецслужб, профессионалы, имевшие более чем солидный опыт работы и очень не слабую подготовку, как в воду канули. Один, правда, всплыл через некоторое время, но уже в виде объеденного мальками трупа. Диагноз - чистейшей воды самоубийство по бытовым мотивам. Без намека на подозрение со стороны официального следствия. Но Ферапонт Лужайкин своего профи знал слишком хорошо, чтобы в это поверить. О другом агенте вообще ничего не было известно. Исчез и все тут! Последним его видела старушка-вахтерша из того самого захудалого НИИ на проходной. Расспрашивала ничего не подозревающую старушку ее же родственница, в домашней обстановке, на фоне мирного чаепития. Вахтерша явно не врала. Ферапонтово следствие зашло в тупик.
