Бхайравананда спросил: «Что есть основа для несвершения ошибок, ведущих в ад страданий? Что есть основа для неразвития невроза при работе со страхом?»
Самхаракродха Бхайрава сказал: «Основа для несвершения ошибок есть милость благословления Бога проявленная в виде даров-качеств каула-тантрика и в виде правильного постижения учения. Если есть усердие в осознании Махашуньи, если готов не разменивать основное стремление на искушения сансары, если есть любовь и благородство, ум, чувство меры — ты не окажешься в аду и не испортишься неврозом.
Постигая Самхаракродха Бхайраву и его мантры, мудры и силы, не зацикливайся лишь на этом. Постигай иные аспекты, противоположные этим аспектам Самхаракродха Бхайравы. Постигая западный сектор мандалы, постигай блаженный рай восточного сектора, и все остальные секторы. Это необходимо, дабы обрести океаническое состояние. Не зацикливайся лишь на ужасных вещах, открывайся радости, любви и добру, наслаждениям и легко воспринимаемой красоте, медитируй на все это. Тогда ты на верном пути Трикасамарасья Каула марги, что состоит из всех пяти секторов мандалы».
Бхайравананда спросил: «О, Отец, глупые люди не могут принять тебя, Бога, в твоих Самхаракродха форме и аспекте. Они вопрошают: «Как может Бог, кто есть любовь и совершенство, быть природой насилия, пыток, убийств и издевательств? Как может Бог мучить живых существ ограничениями, неприятностями, болезнями, старостью и смертью?» Как ты ответишь им через меня?»
Бхайрава сказал: «Я, Махакала, в сердце моем мертвая жизнь живой смерти. Из вспоротых чрев я вынимаю кишки руками убийц-некрофилов. Руками одних я убиваю других, руками других я убиваю первых. Хватит ли сил у существ всего мира, убивающих, умирающих, проклинающих и молящих о спасении, чтобы перекричать мой вой? Если взять все крики, вопли со всей вселенной: «Спасите, помогите, мне плохо, больно!», могут они перекричать этим бешеным криком истошного ада и страдания вой божественности Бхайравы?
Едва ли этот жидкий нестройный хор может наполнить собой мою обитель Самхаракродха Бхайравы, однако для многих живых существ он невыносимо плотен, пребывает для них бездной океана муки и страданий, образуя ад, уничтожая мироздание. И в то же время, на самом деле я не убиваю никого. И никто никого не убивает. Никто никого не убивает и не мучает, кроме меня. Никто не умирает и не мучается, кроме меня.
Я мучаю и убиваю самого себя. Я режу сам себя, и это удовольствие есть часть моей спонтанной и радостной игры. Трехгранным острием я вспарываю брюхо себе. Уничтожая мироздание трехгранным острием, я, Бхайрава, вспарываю брюхо себе. Убивать себя, бесконечно мертвого, это мое веселье, моя забава.
