Ворлок из Гардарики | страница 70
– Тогда, в первый раз, я подумал, что ошибся, – продолжал, нисколько не смутившись, Лосси. – Все знают, Хродгейр – достойный воин, прославившийся честностью и справедливостью, и всем известный скальд. Но когда на мой дреки у Лошадиного острова напали накилеви…
Торольв, епископ Бирсейский, размашисто перекрестился, а Бернар, удивленно вскинув бровь, что-то зашептал ему на ухо. Остальные восприняли упоминание морского чудовища спокойно. Наверное, слыхали о нем не раз.
– Мы готовились дать отпор нечисти честной сталью и молитвой! Но тут из тумана появился «Слейпнир» Черного Скальда…
– Ага… Молились они… – язвительно заметил Сигурд. – Штаны они обмочили, а о молитве никто и не вспомнил.
– Тогда я понял, кто колдует на корабле Хродгейра. Это его ученик, мальчишка, вон он стоит! – Палец Лосси указал в сторону Вратко. – Гуннар держит его. Наверное, чтобы не начал творить заклятия прямо здесь!
Новгородец почувствовал на себе любопытные взгляды. Разные – подозрительные, оценивающие и даже сочувствующие.
– Я требую виру десять марок серебра! – громче, чем раньше, проговорил датчанин. – За ущерб моему кораблю, за скверну, нанесенную колдовством мне и моим людям. Половину серебра я хотел бы пожертвовать церкви в Бирсее, чтобы монахи помогли нам молитвами. Я и мои люди должны очиститься от скверны. Я все сказал.
Точильный Камень поклонился конунгу, ярлам и церковникам, бросил косой взгляд на Хродгейра.
Торфинн помолчал, обдумывая услышанное. После сказал:
– Что может сказать Хродгейр, прозванный Черным Скальдом, в ответ на предъявленное обвинение?
– Мой конунг. Почтенные ярлы. – Скальд начал с поклона. Слова он ронял размеренно и веско, не повышая голоса. – Я не могу отрицать: все, что сказал Лосси-датчанин, правда. Он не исказил событий и не солгал. Все зависит от того, что увидеть за этой правдой. Наши корабли состязались в скорости у залива Жадного Хевдинга. И если весла «Жрущего ветер» не выдержали, в чем моя вина? Разве я выбирал дерево для них? Разве я тесал и строгал их? Разве я приказывал хирдманам налегать на них? У Лосси-датчанина нет доказательств, что кто-то из моей дружины ворожил. Часто люди в горячке, вызванной радостью битвы или азартом состязания, выкрикивают друг другу в лицо оскорбления и пожелания несчастий. Повод ли это, чтобы признать их вину на суде?
Вратко следил за отцом Бернаром. Монах поджал губы, показывая презрение к болтовне человека, которого уже записал в язычники и чародеи. Харальд Суровый подпер подбородок кулаком и слушал внимательно, не перебивая. Свита тихонько переговаривалась. На лице Халли Челнока зрела новая улыбка – что-то исландец задумал?