– А у вас что, сперва крестят, а после про Бога рассказывают? – с хитрецой поинтересовался викинг.
– Конечно! Крестят-то младенцев несмышленых. Это деда моего, Третьяка, взрослым крестили, когда князь Владимир приказал всех в греческую веру перевести.
– Младенцев! – передразнил Сигурд. – Князь приказал! Я думаю, мужчина должен сам выбирать себе веру. Как меч. Когда Олаф Толстый хотел нас всех окрестить, дело Стикластадиром закончилось.
– Новгородцы тоже не сразу голову перед Владимиром и греками склонили! – Вратко приподнялся на локте. – Много крови пролилось. Люди крепко за веру пращуров держались! – И добавил упавшим голосом: – Только сейчас ее уж и не вспоминают. Почти никто не вспоминает…
– То-то и оно… – начал было Асмунд, но Олаф перебил его.
– А скажи, Подарок, ты, когда накилеви увидал, какого бога вспомнил? Кому первому помолился?
– Признаться, – вздохнул словен, – я ни о каких богах не подумал…
– Вот и выходишь ты, паря, самый что ни на есть безбожник! – заржал Сигурд. – Колдун! Правильно Лосси на тебя говорит!
Вратко хотел обидеться. Очень хотел. Даже воздуха в грудь набрал, чтобы гадость какую-нибудь старику сказать, но тут на его лицо упала тень. Новгородец поднял голову и увидел Хродгейра. Черный Скальд стоял, заложив большие пальцы за пояс, и глядел туча тучей.
– Что случилось, вождь? – встрепенулся Сигурд. – Беда, что ли, какая?
– Сами решайте, беда или нет. – Голос Хродгейра звучал встревоженно. Вратко в первый раз видел его таким. Не испуганным, а именно встревоженным. Будто очень плохую новость узнал и торопится рассказать ее верным дружинникам.
– Да что ж такое-то? Не томи душу! – Дремавший Гуннар сел.
– Лосси, как на берег выбрался, в первую голову к конунгу пошел.
– Зачем это? – прищурился Сигурд.
– А ты не догадываешься?
– Догадываюсь…
– То-то и оно. Нажаловался. Обвинил нас в колдовстве.
– Нет, что за дерьмовый народ эти датчане! – возмутился Олаф, вскакивая на ноги. – Дайте мне топор, я башку ему вобью в плечи!
– Может, и придется… – серьезно проговорил скальд. – Харальд датчан не очень жалует, хотя из Дании в его войско прибыло много мечей. Но колдунов он жалует еще меньше. Тем паче здесь сейчас гостит епископ Бирсейский. Перед войной ссориться с церковью конунг не станет.
– И что теперь будет? – помертвевшими губами прошептал Вратко.
– Харальд назначил суд. Лосси будет свидетельствовать, что мы… ты и я… колдовали в море у залива Жадного Хевдинга и здесь, когда нападали накилеви.
