Убедил себя таким образом, что русичу лучше за викингами не гнаться, а наблюдать за боем со стороны. Это если бой будет – на месте жителей городишка Вратко сдался бы не задумываясь. Мария объясняла – Харальд Суровый идет не в набег. В прежние годы, при Харальде Синезубом или Эйрике Кровавая Секира, урманы налетали пограбить, рабов захватить и возвращались на родину, в суровые фьорды. Сейчас норвежский конунг собирается править новой землей. Там, где можно обойтись без кровопролития, обойдется. Танов и эрлов саксонских, которые принесут ему клятву верности, обижать не станет, а примет наравне со своими ярлами и херсирами, на пиру посадит за столом рядом со всеми, выделяя только по заслугам, но никак не по месту рождения. И мирных жителей никто просто так, за здорово живешь, убивать и грабить не станет. Нет, обложат, конечно, оброком. Тут деваться некуда – войско кормить надо. Но умный хозяин не будет морить голодом дойную корову и без нужды не загонит насмерть доброго коня.
Вот так они и остались на дреки вместе с четверкой охранников, которым на сей раз выпал жребий оставаться вне боя. Игни, Хрольв, Свен и Гуннар-кормщик. Викинги очень переживали, что пропустят забаву. И сожалели они не о добыче, которую наверняка упустят, а о воинской славе, проходящей мимо.
Особенно грустил Гуннар, баюкая свое любимое копье, имевшее собственное имя – Злое Жало.
– Даже Сигурд, из которого песок на палубу сыплется, – возмущался кормщик, – и тот идет! А я не при делах, словно женщина или ребенок…
– А будешь ныть, – ответил ему Хродгейр, – станешь похож на глупую женщину или маленького ребенка, которым не купили безделушку на торге в Хедебю.
Гуннар нахохлился и замолчал.
Викинги отправлялись к городу (саксы называли его Скарборо, а урманы – Скардаборг), подбадривая друг друга и отпуская шуточки, к которым за время путешествия Вратко уже настолько привык, что жизни без них не мыслил. Дружинники, как могли, поднимали себе настроение.
Неизвестно, расползся ли слух о предсказании Марии Харальдовны или просто беда не ходит одна, а дурные пророчества являются к разным людям одновременно, но черных воронов и злую великаншу видели – или утверждали, что видели, – многие.
Хирдману конунга по имени Гюрд приснилась сидящая на камне бабища, которая кормила человечьим мясом орлов и воронов, а потом сказала такую вису:
Вот он, знаменитый,
Заманен на запад,
Гость, чтоб в земь с друзьями
Лечь. Предчую сечу.
