Голова угодила в прутик, тот упал, сетка накрыла верхнюю часть тела медведя.
Отчаянно брыкаясь, Ломоносыч принялся стаскивать невод. Лапы норовили застрять, запутаться в коварной сетке. Но в конце концов Михайло вынырнул из кокона, отпрыгнул от коварно сложившейся ловушки, затряс ушами.
– Ох… – выдавил медведь-губернатор. – Как же чудовищно стыдно! Дурак старый…
И заковылял в лес.
– Мих… – хотела окликнуть лиса, но Серёга взглядом дал понять, дескать, не трогай его сейчас, ему и так плохо.
– Что будем делать с сеткой? – деловито спросил Колючий.
– Ну, есть тут неподалеку ямка подходящих размеров, – улыбнулась Лисёна.
Эм Си Ман-Кей целенаправленно топал к деревне. Ему подсказали дорогу местные бурундуки. Правда, они предупредили, что где-то впереди засели браконьеры, но шимпанзе уже было всё равно.
Петер, бегущий следом за другом, то и дело начинал его уговаривать:
– Ахтунг, Эм Си! Бывай осторожный! Враг не хотеть дремать.
Ман-Кея эти беспокойные куриные вопли не особо останавливали.
Когда шимпанзе и петух вышли на поляну, где горел костёр и стояла палатка браконьеров, Витя и Федя как раз допивали чай. Узрев экзотическую парочку, нагло двигающуюся мимо, охотники аж захлебнулись.
Эм Си обернулся на кашель. Втянул воздух широкими ноздрями. «Нет, ничего вкусного, йо», – констатировал Ман-Кей и проследовал дальше. Петер семенил за товарищем, как Пятачок за Винни-Пухом.
– Вить, ты узнал? – просипел Федя.
– Угу.
Долговязый в сердцах отбросил кружку. Обезьяна! Не снежный человек, как вчера показалось из-за кустов, а простая банальная обезьяна.
– Но откуда? – задался вопросом коротышка. – Откуда здесь мартышка?
– Макака, – автоматически, из упрямства поправил Витя.
– Сам ты макака.
– Маловата она для мартышки, точно тебе говорю, – подавленно сказал долговязый.
– А может, мы это? Ну, того?..
– Я тоже так решил. Резковато пить бросили, не иначе. Обезьяна. Кенгуру. Обезьяна с петухом. Капканы исчезли, ружьё… – Витя пересел поближе к Феде. – Ущипни меня!
– Чего это ты? – Коротышка отодвинулся.
– Ну, тогда я тебя ущипну, – предложил долговязый.
Глаза его сияли нездоровым блеском.
– Иди ты…
Федя почти ползком ретировался от горячечного подельника:
– Белочку поймал, да?
– Кто, я? – Витя недоумённо посмотрел на руки. – А, ты про это. Знаешь, Федя, давай-ка соберём нашу ловушку, покидаем шмотки в рюкзаки и домой, а? От греха подальше.
– Ладно, – настороженно согласился коротышка, пытаясь унять нервный тик – от волнения у него задёргалась бровь. – Только ты ко мне не подходи. И ружьё будет у меня, понял?
