Хагир стоял у порога, глядя на это все, и не мог отвести глаз. Это совсем не та гридница, в которой он проводил вечера целых восемь лет подряд, совсем не тот дом, который он привык считать своим домом. Гревший его очаг угас навсегда. Теперь все иначе. Прежний дух этого дома ушел, убежал отсюда в причитаниях женщин, в детском плаче, в боевых выкриках. Теперь домом владеют мертвые. Зрелище было жуткое и возвышенное разом. Многих из этих мертвецов он знал, но знакомые лица изменились и казались совсем другими. На ум приходили Палаты Павших, где пирами правит сам Один, или то подземелье, где ждет своего часа древний конунг со своей спящей дружиной. Они – не мертвые, они спят и ждут своего часа. И когда час настанет, все они, бывшие на земле врагами, встанут плечом к плечу против общего врага.
– Сожжем их, – негромко ответил Хагир людям, торопившим его к кораблю. – Несите сено из конюшни… И дрова из сарая.
Гридницу обложили сеном, соломой, дровами. Пока выгорит внутренность дома с сухой деревянной утварью, стены прогреются и вспыхнут, несмотря на зимнюю сырость. Прощайте, Палаты Павших! Хагир сам поджег сено сразу в нескольких местах. Ему хотелось скорее уничтожить этот мертвый дом, завязать какой-то узел на всем прошлом и со свободными руками взяться за новое дело. Огонь этого костра станет знаком, который увидят земля и небо и будут знать: их смирение перед бедами сгорело, и Квиттинг больше не платит фьяллям дани.
Когда «Змей», нагруженный мешками и заполненный ранеными, сполз с берега и закачался на воде, когда оставшиеся целыми квитты и гранны разобрали весла, над вершиной холма уже поднимался густой столб дыма. Хагир не хотел туда смотреть, но его тянуло обернуться. Они тоже отплыли в свой последний путь – Стормунд Ершистый и все те, у кого последняя земная битва позади. И их путь лежит совсем в другую сторону.
– Это ты здорово придумал! – бормотал Вебранд, уложенный на самом лучшем месте на самых мягких мешках. Он был бледен и слаб, его тяжелые веки все время опускались, но он старался держаться. – У нас, правда, покойников не жгут, но я согласен – это самый лучший путь к Одину! Они успеют туда даже раньше ужина, им не придется ждать, пока их полопают червяки!
Хагир не отвечал, со всей силой налегая на весло. Усилие помогало ни о чем не думать, а сейчас это было наивысшим благом.
– Ну, не хмурься, я уже не сержусь! – утешил его Вебранд. – Ты, пожалуй, хорошо сделал, что отпустил Хрейдара живым. Не хочу его сердце на блюде! Если бы ты его принес, получилось бы, что ты у меня украл месть, как я украл у Ормкеля! Хе-хе! А так я малость отлежусь, и мы с Хрейдаром еще повидаемся! Он тоже хороший враг. И я сам раздобуду его сердце. Да, кстати! Где эта миленькая вдовушка, которая так учтиво беседовала со мной вчера во дворе?
