Понятно, что женщины завидовали бывшим стюардессам, кое-кто – черной завистью, да только что возразишь?
Мужья погибли, вокруг чужой мир, и последняя надежда – Кабанов, он же Командор. Другой на его месте бросил бы случайных попутчиц как ненужную обузу, а он продолжает возиться, старается обеспечить, насколько возможно, сносные условия существования.
Ругать Командора женщины не могли. Разве что втихомолку обсуждали его уровень нравственности и вкус. Но когда в женском коллективе обходилось без этого?
– Вы, кажется, Петр Ильич, тоже живете отдельно? Да еще в отличие от остальных мужчин не рискуете своей жизнью, добывая пропитание? – Вышедшая на звук голосов жена Ширяева совковыми комплексами вины не страдала.
– Я не какой-нибудь пират. Я честный человек! – Лудицкий хотел произнести это гордо, а вышло жалко и глупо.
– Значит, пользоваться добычей пиратов – это честно, а ходить за нею в море – нет? – едва не вспылила Вика.
Если что и несколько удержало женщину, так это жалкий взгляд депутата. Все равно что беззащитную собачонку пнуть.
– Пока никто ничего не добыл, – как можно мягче произнес Петр Ильич. – Может, их самих добыли.
И тут же прикусил язык. Однако было уже поздно.
– Это тебя любая шавка добудет, слизняк убогий! – не сдерживаясь, выкрикнула Вика. – За чужими спинами спрятался, да еще охаять норовит! Вот подожди, вернутся наши, скажу, так мигом тебе копыта в задницу вобьют, а рога на стенку вместо украшения повесят! Нашелся тут, индюк недорезанный! Педераст вонючий!
Последнее явно не соответствовало действительности. В гомосексуальных связях Петр Ильич не был замечен ни разу. Имел жену, порою ходил в баню с девочками, благо удовлетворить и получить удовольствие – понятия разные. Но в данном контексте слово говорило не о сексуальной ориентации, а о социальной, доведись человеку попасть в обстановку, от которой по популярной пословице зарекаться не принято.
Да и в жене Ширяева говорила не уверенность в ушедших, а безумная надежда на их успех. Только удача сулила выживание, если же нет…
– Вика, успокойся, Вика! – попыталась успокоить разошедшуюся женщину Наташа.
– Как же, жди! Мало что он наших мужиков хает, так еще и от работы отлынивает! С утра печь растопить не можем. Этому тунеядцу даже дрова нарубить лень! За что тебя только Командор содержит? Лучше мы раба купим. Хоть толк будет!
Лудицкий вжал голову в плечи и понуро выслушал обрушившийся на него поток брани.
– Чего стоишь? А ну коли дрова! Живо! Сам останешься без обеда! – уже чисто по-деловому закончила Вика.
