Отец Джон не обращал внимания на Тандема. Не отрываясь от влажных красноватых глаз "крупье", он показал на себя, на Тандема и обвел рукой круг, включающий в себя их обоих. Выражение лица "крупье" не изменилось. Не смущаясь его бесстрастностью, отец Джон показал пальцем на туземцев и обвел окружность вокруг них. Этот жест он повторил дважды. Щелки глаз его собеседника внезапно расширились, блеснув розоватыми белками. Абориген слегка покрутил головой, что, по всей видимости, должно было означать утвердительный кивок. Он явно понял, что старался внушить ему падре: оба человека относились к другому классу существ, нежели кубейянцы.
Затем отец Джон ткнул указательным пальцем в "вертушку" и переместил его в сторону "крупье". Снова был описан круг, который на сей раз недвусмысленно включил в себя туземцев и установленную лицом вниз фигуру. Очередная окружность опять содержала в себе землян. После чего отец Джон предъявил всеобщему обозрению висящее у него на шее распятие.
Толпа издала единодушный вопль. Но почему-то полный разочарования, а не удивления. Туземцы подались вперед, но "крупье" рявкнул, и все сдали назад. Сам же он подошел к отцу Джону и внимательно рассмотрел символическое изображение. Закончив изучение, он посмотрел на отца Джона, ожидая дальнейших знаков. Из глаз его текли слезы.
--Что вы делаете, Кэрмоди?---хрипло спросил Тандем.---Вас что, оскорбит, если я выиграю что-нибудь ценное?
--Помолчите, человече. Я почти достучался до них. Скорее всего нам удастся унести ноги. Хотя не уверен... вы завязли в игре по уши.
--Когда я доберусь до Земли или ближайшего крупного порта, то подам на вас в суд за то, что вы ограничиваете мою свободу волеизъявления!
Тандем знал, что обещание было пустопорожним, ибо к данным случаям закон был неприменим. Но, высказав угрозу, он почувствовал себя как-то лучше.
Однако отец Джон не услышал его. Теперь он самозабвенно изображал процедуру распятия на кресте---руки раскинуты, ноги сведены, лицо искажено судорогой мучительного страдания. Убедившись, что "крупье" закрутил головой в знак понимания, падре снова показал на Тандема. "Крупье" удивленно воззрился на него; черная вислая груша его носа дернулась, выражая некое непонятное чувство. Он типичным галльским жестом пожал плечами и вскинул руки ладонями наружу.
Отец Джон расплылся в улыбке; все его тело, казалось, завибрировало в унисон с невидимым камертоном. На этот раз его звучание было преисполнено блаженства.
