– Почему она так кричит? – спросил Лука, заглянул в сверток и удивился такому непривлекательному виду орущего ребенка.
– Развивает силу, хозяин. Это говорит о крепости девочки. А как похожа на мамашу. И глаза голубые, и волосики темненькие.
Лука почти забросил дела и полностью занимался Катой и дочкой. Уже через две недели он мог с любовью рассматривать это создание и часто вспоминал Максима, думая, какое имя дать дочке. Это они с Катой обсуждали много раз и до сих пор не пришли к единому мнению.
– Ката, ну как можно давать девочке, живущей среди белых, индейское имя?
– Можно дать два имени. Это ведь не запрещается и у вас, – предлагала Ката. – Мне хотелось бы назвать ее Тиэра. Правда, красивое имя?
– Помилуй Бог, Ката! Как мы окрестим ее с таким именем? Ни один священник на это не пойдет. Лучше Лоранс. Можно звать ее просто Лора.
После долгих споров Лука все же добился своего. Девочку окрестят Лоранс, а имя Тиэра у нее будет как второе, ласкательное, для дома.
Еще через три недели Лука решил все же поведать Кате свою тайну. Он долго собирался с духом и наконец решился. Тем более что подходило время возвращаться на Сен-Мартен.
– Ты сегодня слишком подавлен, Люк, – сказала Ката, поглядела на Луку и добавила: – Неприятности в делах?
– И большие неприятности, Ката, – вздохнул Лука. – Только не в делах, а личные, связанные с тобой.
– Что же такое может быть со мною связано? Ты меня пугаешь. Может, расскажешь?
– Именно это я и собираюсь сделать, любовь моя. Только обещай, что выслушаешь и не будешь бушевать и совершать необдуманных поступков.
– Так страшно, Люк, ты говоришь! Что за таинственность? Но я готова пообещать все, что ты просишь. Только говори, а то мне боязно.
– Помни, что ты обещаешь спокойно выслушать, Ката, – повторил он в волнении.
– Да говори же, Люк! Не тяни!
– Ката, должен признаться, что у меня уже давно, задолго до знакомства с тобой, была и есть жена, – Лука остановился и испытующе глянул на Катуари. Та застыла в оцепенении и молчала. – Прости, но я боялся тебе об этом сказать раньше. Но уверяю, что я люблю лишь тебя. Ты для меня все в этом мире! Пойми меня, Ката!
Она долго молчала, бледная, осунувшаяся и поникшая. Потом вдруг подняла голову, пристально глянула в глаза Луке, сказала зловеще тихим голосом:
– Это ты к ней плавал на Сен-Мартен?
– Да, Ката. Она была беременна, а теперь родила сына. Максимом назвали, я должен был быть там. Что теперь будет, Ката?! Я ведь люблю тебя, только тебя!
