– Да что вы, Надежда Сергеевна, очень даже интересно, – ответил старушке Гуров. – Хотя, может, и не совсем по теме.
– Вы уж простите меня. Просто в старости появляется много свободного времени и случается слишком мало событий. Поэтому остатки сознания работают в основном на воспоминания, вновь и вновь перелистывая прожитое.
– Ну, я бы не сказал, что остатки сознания, – улыбнулся Гуров. – Я встречал людей намного моложе и, без всякого сомнения, глупее вас. И не так уж редко!
– Увы, не стоит меня утешать. Вся жизнь осталась в далеком прошлом. В реальности же существуют вот это кресло-каталка и окошко во двор, – печально улыбнулась женщина. – Да еще согревают воспоминания. Есть такие строчки из стихотворения, кажется, Евтушенко: «Старухи были знамениты тем, что их любили те, кто были знамениты». Так это про меня.
Гуров вспомнил о галерее мемориальных досок на фасаде дома и рассказ домработницы о профессоре, когда-то жившем в квартире Тимофея Зеленского. Видимо, муж Надежды Сергеевны принадлежал к той же славной когорте сталинских академиков, полководцев и деятелей культуры. И, возможно, одна из мраморных табличек посвящена ему.
– Так что, Лев Иванович, уж извините, о господине Зеленском я вам если и подскажу, то совсем немногое. Лишь то, что можно разглядеть из этого окошка.
– Надежда Сергеевна, я как раз и хотел вас расспросить о том, что вы могли заметить именно из окна. Вчера где-то около семи часов вечера вы случайно не видели во дворе Тимофея Зеленского? – спросил Гуров.
Женщина задумалась, потом поднесла к губам указательный палец, словно запрещая сыщику говорить, и прикрыла глаза. Лев Иванович с надеждой смотрел на покрытое морщинами спокойное лицо той, которая любила того, кто был знаменитым. Он попробовал представить ее в молодости и понял, что Надежда Сергеевна была когда-то очень красива, и тот, кто был знаменит, без сомнения, любил эту замечательную женщину.
– Вчера вечером я видела Тимофея Олеговича дважды, – открыв глаза, сообщила она. – Примерно в шесть часов он приехал на своей машине.
– На темно-синей «Ауди»? – сразу уточнил Гуров. – И он приехал один?
– Я не очень разбираюсь в марках, но цвет его автомобиля действительно темно-синий, – подтвердила женщина. – Правда, было шесть вечера, и уже спустились сумерки, однако вряд ли я ошибаюсь. Зеленский был один. Автомобиль он оставил рядом с первым подъездом, почти на выезде со двора, и я сделала вывод, что он еще куда-то поедет.
