Тюльпанные эльфы | страница 13
Много раз ночью, когда жена спала, крестьянин брал коробочку и разглядывал ее. Мазь была волшебной, ибо сколько они ни использовали ее, коробочка все не пустела. А сила ее была столь велика, что мальчик никогда не грустил и не болел и всегда был весел. Крестьянину часто хотелось помазать и свои глаза волшебным снадобьем, но он всегда вспоминал слова странника и опускал руку.
Но однажды ночью он не смог устоять перед искушением. Это случилось в ночь перед большой ярмаркой в Лонгхорсли, куда он собирался отправиться с женой и ребенком. Он сидел один на кухне и чистил свои лучшие башмаки, которые хотел одеть на следующее yтpo.
— Подумаешь, они запретили, — сказал он себе, — не повредит мне малая толика этой мази.
Боже, если бы он только знал, что в тот вечер в дом к нему приходил вовсе и не смертный, а Король Злых Эльфов! Никогда не стал бы он прикасаться к той мази! Но был крестьянин слишком любопытен, а потому протянул руку и помазал один глаз волшебным снадобьем — совсем чуть-чуть.
Ничего не случилось — ни хорошего, ни плохого.
«Может, — подумал он, — это специальная мазь для мальчика, потому что у него слабое зрение?»
И он со спокойной душой отправился спать.
Он прекрасно чувствовал себя и на следующее утро. Они рано позавтракали и отправились пешком в деревню Лонгхорсли, что была в пяти милях от них. Там продавались и лошади, и овцы, и коровы и прочая живность, которую держат в крестьянском хозяйстве. А на столах были разложены сыры, хлеб и пироги, стояли крынки с молоком и лежало масло.
Тут торговали рожью и овсом, цветами и домашней утварью. Сын крестьянина глаз не мог оторвать от танцев с мечами и разных других игрищ, с удовольствием слушал волынщиков и разглядывал товары. И вдруг у одного из столов с сырами и маслом крестьянин увидел странника, который привел к ним мальчика.
— Жена, — закричал крестьянин. — Погляди-ка — вон тот странник!
— Где? — удивилась женщина.
— Да у стола с сырами.
— Не вижу.
— Да вот же — и жена его с ним!
— Что за ерунда! Никого там нет. Тебе все привиделось. Пойдем-ка отсюда!
— Да говорю же тебе — вон они, крадут масло и сыры!