— Майкл…
— Что?
— Ты меня тоже извини за вчерашнее. Я наговорила много всяких обидных вещей, просто я от злости была сама не своя. Во мне столько всего накопилось…
— Ничего страшного. Это я виноват. — Он задумчиво потягивал горячий кофе. Джоанна поняла, что он, подобно ей, думает о вчерашнем вечере.
— Мне правда очень жаль, — сказала она. — Надеюсь, у тебя не осталось царапин и шишек.
— Нет. Во всяком случае, не от падения. — Он продолжал пить кофе и смотреть на огонь. Но, видимо, Майкл понимал, что ее любопытство только усилилось, и медленно приподнял край джинсов. Джоанна сжала губы. — Ты просто дикарка, — прошептал он.
Джоанна оторвала взгляд от свежего шрама на его ноге, посмотрела ему в лицо и поняла, что он пытается скрыть улыбку.
— Какая же я дура!
— И вся наша ссора дурацкая. Просто идиотизм какой-то!
Вдруг они оба начали смеяться, и напряжение, еще сохранявшееся после вчерашней ночи, растаяло.
Майкл встал — в искаженных тенях от костра он походил на огромную статую.
— Вот мы и заключили перемирие… Я сейчас вернусь. Не уходи.
Джоанна смотрела, как он взобрался на дюну и растворился в темноте. Через минуту Майкл вернулся со спальным мешком на плече. Он бросил его на землю и сел рядом.
— Вообще-то мне не нравится, что вы тут совсем одни, потому я и пришел.
— Для того, чтобы нас защищать?
На лице у Майкла появилась обезоруживающая улыбка.
— В общем, да. Ты не против? Я уже давным-давно не выходил на природу.
Джоанна пожала плечами.
— Пляж большой.
— Значит, мне придется спать под открытым небом в такую погоду?
— Надо было принести палатку. В прогнозах же говорилось, что может пойти дождь.
— Не смешно. — Майкл взял свою чашку и допил кофе.
Они замолчали и постепенно погрузились в раздумья.
— Джо, я чувствую себя полным идиотом, потому что до сих пор не выразил тебе свои соболезнования. Мне очень жаль, что ты понесла такую утрату.
— Да, конечно.
— Я знаю, ты тяжело переживала болезнь Фила, мне рассказал твой отец. Не хотелось бередить твою рану, только я много думал о тебе и молился, чтобы ты не теряла мужества. — Теперь Майкл говорил тихо, так тихо, что его голос сливался с жалобными вздохами ветра.
— Спасибо за сочувствие. Но я бы хотела, чтобы тебя больше огорчала смерть Фила, чем мои переживания по этому поводу.
— Извини, но ведь я его не знал — если не считать того, что ты мне рассказала. Он… он к тебе хорошо относился, Джо?
— Да. И еще он был очень хорошим отцом.
— Отлично. Я рад, что ты была счастлива. — Уголки его рта поникли. — А мы с Банни никогда не были счастливы. — В костре треснуло полено, и вверх взметнулся сноп желтых искр, озарив все вокруг своим светом.
