Но приглашение отца казалось таким соблазнительным…
Дорогая Джоанна!
Как дела у моей девочки? У нас с Вив все в порядке, если не считать, что в последнее время мы живем в бешеном ритме. Моя фирма открывает филиал в Сан-Франциско, и мне нужно туда поехать, чтобы навести порядок в бухгалтерии. Я уезжаю из Бостона в конце июня. К сожалению, осталась всего одна неделя. Вив уже там — полетела к сестре в Пало-Алъто, подыскивает для нас квартиру.
Нас не будет месяца четыре, и осталась нерешенной одна проблема: наш коттедж на Мартас-Винъярде. Мы думали сдать его в аренду, но все же не хочется, чтобы там жили чужие люди. А если оставить дом пустым на лето, он станет приманкой для воров.
Так что, Джо, я предлагаю тебе пожить там. Хотя у нас с Вив не было времени все обсудить, я уверен: она, как и я, почувствует облегчение, когда узнает, что ты присматриваешь за домом. Кроме того, Кэйси там должно понравиться. Мой внук ведь еще ни разу не видел океана.
Но, самое главное, это пойдет на пользу тебе. Долгая болезнь Фила и его смерть были для тебя тяжелым ударом — может, более тяжелым, чем ты сама думаешь. В марте, когда мы виделись, ты плохо выглядела. Тебе нужен отдых и смена обстановки. Оставаться в Нью-Хэмпшире, в той квартире, где вы жили вместе, встречаться с друзьями, которые смотрят на тебя как на половину супружеской четы, — все это плохо на тебя действует и продлевает траур, который, по моему мнению, и без того излишне затянулся.
Обдумай все и скорей дай мне знать о своем решении. Надеюсь, ты будешь согласна.
С любовью, папа.
P.S. У нас уже отключили телефон, так что тебе придется написать. Поспеши.
Письмо пришло в то время, когда у Джоанны начали появляться на удивление похожие мысли. Хотя Фил умер, с виду ее жизнь почти не изменилась. Она все еще жила в той самой квартире, где они с Филом поселились сразу после свадьбы; работала на нижнем этаже того же дома — в принадлежавшем ее свекру магазине одежды; наносила визиты тем же родственникам и друзьям.
Сначала тот факт, что ничего не изменилось, воспринимался ею как благо, как залог того, что жизнь продолжается, а утрата не очень отразится на Кэйси. Но с недавнего времени она начала смотреть на это совершенно с другой стороны. Все напоминало ей о том, что Фила больше нет. В магазине, дома, за воскресным обедом у родственников явно кого-то недоставало.
Она устала от этого. Она любила Фила, но все же, наконец, оправилась от первой острой боли, вызванной его смертью. И теперь боялась, что эта уже привычная печаль останется навсегда. Если бы она могла избавиться от нее, от тех мест и от тех людей, неотъемлемой частью которых был Фил! Если бы только они с Кэйси могли вырваться из этого плена! Джоанна надеялась, что сын скоро забудет свое горе, но он очень любил отца. Раньше Кэйси был веселым, разговорчивым ребенком, а теперь на него частенько находила тихая печаль. Иногда его постель наутро оказывалась мокрой, он безутешно плакал по самым незначительным поводам и временами говорил о Филе так, будто тот жив: «Когда папа вернется… Спроси у папы…»
