— Поездка прошла успешно? — спросила она насколько могла равнодушно.
— Просто фантастика! — живо отозвался он. — Мне нравится иметь дело с азиатами — они буквально бросают вызов всему и всем — ни минуты покоя.
Юлиана деланно рассмеялась.
— Как же ты любишь ходить по лезвию ножа!
— Да ну?
— А разве не так? Тебе лучше, чем мне, известно, почему ты вернутся в лоно семейного бизнеса. Да только потому, что он был в упадке. Не станешь же ты отрицать, что твоя душенька просто ликует, что именно ты смог воскресить его из пепла, как птицу Феникс?
Он довольно усмехнулся.
— Может, ты и права. Слышала, в какую я попал переделку?
— Стюарт уже успел в двух словах сообщить мне. Это долгий разговор. Приедешь — расскажешь?
— И это все? Знаешь, — проговорил он с сухим смешком, — мне иногда кажется, что я для тебя вовсе ничего не значу.
У нее сжалось сердце.
— С чего ты взял? — Она спросила это с той же игривостью, в какой вела весь разговор.
Блейк снова засмеялся, довольный ее настроением.
— Могу я надеяться, что ты останешься такой же оживленной и радостной к моему приезду? Она сразу поняла намек, внутри у нее все сжалось.
— Мне кажется, ты устал после своего небольшого приключения. Может, мы отложим это до лучших времен?
— Я отдохнул в самолете.
Он явно давал ей понять, что горит желанием переспать с ней.
Странно, но плоть Юлианы вдруг моментально бурно среагировала на намек Блейка, чего никогда не случалось прежде. На нее нахлынула горячая волна страстного желания, которая обожгла ее тело и обдала жаром лицо.
Это было еще одной неожиданностью, поразившей Юлиану. Она никогда не считала себя страстной женщиной. Блейку приходилось приложить немало усилий, чтобы возбудить ее в постели. Она почему-то инстинктивно боялась показаться чрезмерно сексуальной и думала, что причиной этому неразборчивость ее матери. Рядом с мужчиной Юлиана вся сжималась, и ничто не могло ее заставить расслабиться.
Даже с Блейком, который, казалось, изучил до мельчайших подробностей ее эрогенные зоны и, небезуспешно используя свои знания, доводил-таки ее до экстаза, она так и не смогла до сих пор полностью раскрепоститься. А некоторые манипуляции и позы она не только не принимала, но с возмущением отвергала.
Сейчас же Юлиане стало даже жутковато, что простой намек на близость мог привести ее в такое состояние.
Она не без оснований подозревала, что неожиданно вспыхнувшее чувство к Блейку высвободило в ней чувственность, видимо, все-таки передавшуюся ей от Лили. А это значит, что до сих пор она на уровне подсознания запирала свою сексуальность, постоянно контролируя себя из боязни стать похожей на мать.
